Уперев локти в широко разведенные колени, берет на себя смелость ответить за нас двоих:
— У нас экология хреновая. Вот и не идем.
— Ну, это вы зря…
Глаза моей матери начинают бегать. Отец откашливается в кулак, а мой брат смотрит в потолок.
— Оля… — взмахивает мать рукой. — Сходи в подвал, принеси грибов.
Меньше всего мне хочется лишний раз двигаться, но исчезнуть отсюда становится жизненно необходимым.
Сдернув с крючка свою куртку, толкаю ладонями дверь и выхожу на улицу, жадно глотая морозный воздух.
— Пфф… — брожу между полок с консервациями, решая никуда не спешить.
Я слышу шаги наверху еще до того, как дверь в подвал открывается и на верхней ступеньке возникает Чернышов.
Чуть расставив ноги, протягивает к стене руку и включает вторую лампочку, добавляя в два раза больше света.
В последние полгода не вспоминать о нем было легко. Что бы ни думала моя мать, у меня есть своя жизнь, и стоящий передо мной мужчина стал в ней просто редким гостем.
— Чего тебе? — спрашиваю, поворачиваясь к нему спиной.
— Хочу помочь, — слышу в ответ.
— Если хочешь помочь, просто сядь в свою машину и уезжай.
— Я думал, мы это уже проходили.
Его ботинки стучат по бетонным ступеням, когда он начинает спускаться.
— Мне все равно, что ты думаешь.
— Я расстроен.
— Иди в задницу.
— Я бы с удовольствием трахнул твою задницу.
Развернувшись на пятках, гневно смотрю в его заросшее щетиной лицо.
Он остановился в метре, заслонив собой проход и вторгнувшись в мое личное пространство запахом своего парфюма, который мне неизвестен, но, определенно, ему идёт.
Расслабленно обведя взглядом погреб, опускает его на меня.
— Все как всегда? — спрашивает усмехнувшись. — Стоит только спичкой чиркнуть, да?
— Я не в настроении с тобой шутить, — огрызаюсь.
— Кто сказал, что я шучу?
Сжав пальцы в кулаки, предупреждаю:
— Ты дотронешься до моей задницы только через мой труп.
— Я почти хочу принять этот вызов, — говорит сквозь зубы. — Я всё-таки ебаный мазохист.
— Ты ебаный мудак, — сообщаю ему.
Я просила его здесь не появляться! По крайней мере, не одновременно со мной.
— Отлично. Ни один вменяемый мужик тебя бы не вывез.
— Пошел ты! — рычу ему в лицо.
— Блять, — втянув в себя воздух, он запрокидывает голову и закрывает глаза.
Сердце мечется по моей груди, и я отскакиваю в сторону, пытаясь успокоить свое срывающееся дыхание.
Здесь слишком тесно, чтобы я могла хотя бы на два процента проигнорировать то, что нахожусь здесь не одна.
— Я собираюсь в отпуск через месяц. За границу. Хочу взять Мишаню с собой, — проговаривает жестко.
— Я спрошу, что он об этом думает, — смотрю на него холодно.
— Он в восторге.
То, что сын не сказал мне об этом, немного задевает, но я не собираюсь страдать из-за этого прямо сейчас.
Мне не хватает воздуха. И не хватает пространства.
— Это все?
Обведя колючими глазами мое лицо, Чернышов отвечает:
— Почти. Извинись за меня перед родителями. До встречи.
На этом он уходит, по дороге оставляя на полке банку с Мишаниным зубом и две упаковки лекарственного драже, которые я верчу в руках, с подозрением понимая, что это средство от похмелья.
— Какого хрена? — рычу, но успеваю увидеть только, как за моим бывшим мужем закрывается дверь.
13. Глава 13
Наши дни
Руслан
Обычно я довольно спокойно отношусь к сложностям. Обычно все решается гораздо проще, чем может показаться на первый взгляд, особенно если у тебя на плечах голова, и она исправно работает, но, если дело касается женщин, здесь логический подход применять не стоит.
