Впрочем, я сюда не меньше часа добиралась. Вряд ли долетает.
Паук всё же решает шмыгнуть в угол, то ли оглохнув от децибел, то ли узрев спутника девицы. Которая, сверкнув напоследок юбками такого же, как нынче у меня, служанкиного платья, бросается наутёк. По полу что-то громко рассыпается.
Миг, и мохнатые (и не очень) конечности разбегаются в разных направлениях, оставив меня один на один с принцем воздуха.
– Новенькая? – приподнимает бровь Райнар Скайлер, не спеша бросаться успокаивать свою пассию.
Да твою ж! Тихонько разведала, называется. И что ему не спится? И что ему лазится вдали от бурной жизни остального дворца-то?!
– Ваша драконистость ещё не со всеми служанками перезнакомилась? – хмыкаю, пытаясь отступить в свободный конец коридора.
– Наглая, – шагнув вперёд, хватает меня за подбородок. – Как раз как мне нравится.
Ах вот что! Надо будет Тории сообщить. Или невест это не касается?
– Прошу простить, у меня дела, – выворачиваюсь из его рук, нет у меня желания с ним сейчас контактировать. Другие планы на вечер.
– Какие же это дела ночью? – хмыкает принц.
– Важные, – сообщаю, отступая к теням.
– Раз ты сорвала мне свидание... – он ловко ловит мою руку чуть выше локтя, не давая возможности отойти.
– Технически, это был здоровенный паук... которых вы тут развели.
– Паук, значит, – глаза Райнара нехорошо сужаются. – Разберёмся с пауками.
Ой-ой, не надо так радикально! Надеюсь, до Аалза ты не достанешь. Он древнее всех гостей Мерсоля, вместе взятых!
– Итак, сударыня, – воздушный шагает ко мне, взметнув волосами.
Только сейчас обнаруживаю на нём рубашку странного персикового цвета с открытой грудью. Которая, впрочем, ему дико, нереально идёт!
Прохожусь глазами по этой груди... Да, у драконов всегда есть, на что посмотреть! Даже у распоследних бабников... точнее, именно у них и больше всего того самого, смотрибельного.
Цепко хватает за плечи, и взгляд – холодный, пристальный, не предвещает ничего хорошего.
– Что же вы тут искали среди ночи? Кого ждали?
Уж не вас точно!
Не отвечаю, но у него отлично получается говорить за нас обоих.
– Зелёные глаза – редкость в наше время, – склоняется всё ниже... ниже... проводит большими пальцами по скулам. Голос делается тихим, с хрипотцой, в которой я увязаю ещё похлеще, чем в сетях Аалза.
А после резко накрывает губы губами, вышибая дух.
Ох, чёртова драконья харизма, которая поймала меня тысячу лет назад! И ведь целует, и хочется отдаться, раствориться, и забыть себя, и... и пользуется же этим, ящер летучий!
Ну нет, Тёмную тебе не окрутить!
Пытаюсь вырваться из загребущих драконьих лап, но он так сильно держит, так крепко целует... И где только натренировался! Не хочу знать, где, вообще не хочу ничего знать, только тонуть в этих губах... В конце концов, я пятьдесят лет не получала удовольствия от прикосновений, а тут такое...
Целует, и целует же, дыхание учащается, будто ему это нравится не меньше, чем мне!
Из последних сил призывая холодную голову и трезвый рассудок, смыкаю зубы, кусаю за те самые настойчивые губы.
– С-с-с!.. – от неожиданности драконий принц дёргается, хватается за губу, и, кажется, сипит что-то не вполне приличное.
Ммм, а кровушка какая у него вкусная, оказывается... так и хочется ещё припасть.
Но пользуюсь моментом, разворачиваюсь и убегаю подальше в тени.
– Стой! Эй! Как тебя! Кому сказал! – в голосе дракона рычащие звуки, повелительные интонации, которые заставляют меня ускориться. В крайнем случае растворюсь, но всё же хочется попытаться удрать от него так, чтобы не соотнёс со всякой нематериальной нечистью.
