Кровь шумит в ушах, сердце колотится, а мысли путаются. Может заболел? Растус положил руку на сердце и сделал глубокий вдох. Ему стало значительно легче. Неожиданный приступ головокружения исчез, так же внезапно, как и незнакомка.
С такой сильной иллюзией он столкнулся впервые. Обычно из-за природы их сил на Драконов они не действовали. Других причин своему странному состоянию он рассматривать не стал. Даже спустя несколько минут он так и не понял, почему не стал догонять её. Ноги будто к каменной дороге приросли. Всё же странное дело.
– Лир, – тихо произнес он и краем глаза заметил появление рядом стражника. – Найди её и приведи ко мне.
Высокий мужчина с холодными серыми глазами кивнул, а потом исчез. Растус окончательно успокоился и осмотрел торговую площадь. Невестка жаловалась на появление каких-то мошенников в Россентайше, но он пробыл тут уже несколько часов и ничего не заметил. Видимо, сегодня они решили устроить себе выходной, а он уже достаточно разгрузил себе голову для возвращения к рутинным занятиям.
Растус развернулся и широкими шагами направился прямо в особняк эрцгерцога и по совместительству его младшего брата. Стражники у узорчатых ворот напряглись, но он не обратил на это никакого внимания, вытащил ловким движением из кармана позаимствованную у Рена печать почетного гостя Россентайша и продемонстрировал её. Пусть родственнички ещё какое-то время пребывают в неведении о его прибытии. Стражники расслабились.
– Как вас представить? – спросил один из них.
Растус задумался на мгновение, а потом широко улыбнулся.
– Скажите, что пришел тот, кого они всегда очень рады здесь видеть, – глухо ответил он, стараясь, чтобы его не узнали по голосу.
Стражник кивнул, открыл ворота и пропустил его внутрь. Растус прошел в сад, разраставшийся, кажется, не по дням, а по часам. Менехуне любили природу и в частности цветы, а его брат находился без ума от жены, родившейся Менехуне, и их четырехлетней дочери. Впрочем, от рыжеволосой с фиолетовыми глазами красавицы-герцогини был в восторге весь Дракадриат. Растус и его родители исключением не являлись.
Он ощупал в кармане пиджака небольшую коробочку и улыбнулся. Ролемине точно понравится его подарок.
– Дядя Растус! – услышал он звонкий крик племянницы ещё плохо выговаривающей звук «р».
Он обернулся и оказался схвачен рыжим вихрем за ноги.
– Как ты поняла, что это я? – удивленно спросил он, снимая капюшон с головы.
– Тебя невозможно не узнать. Ты слишком красивый, – Ролемина подняла на него свои большие сияющие глаза.
Он растаял, но всё же откашлялся и погрозил ей пальцем.
– Льстить плохо.
– Что такое «льстить»? – Ролемина невинно захлопала ресницами.
Он понял, что проиграл её детскому очарованию. Сзади послышался смех.
– Милота – страшная сила, – сказал Рен.
Его жена Мистрития пихнула его локтем в бок.
– Прошу прощения, за свою семью. Позвольте мне поприветствовать вас как следует, Ваше Величество. Добро пожаловать в Россентайш. – Мисти сделала изящный реверанс, исправно исполняя обязанности эрцгерцогини.
Растус лишь отмахнулся:
– Брось весь этот официоз. Мы одна семья. Пусть я умнее, сильнее и красивее своего братца, но всё равно люблю его.
Рен поморщился. Он уже давно привык терпеть подколы Растуса, но, когда выдавался случай, устраивал самую настоящую сладкую месть. Ролемина отпустила ноги Растуса и уперла руки в боки.
