Совершенство - страница 56



«Представляешь, это дерьмо идеальное средство для маньяка! – одурманенная память всё же откопала подзабытое лицо Риты Эпплбаум – некрасивой и когда-то безнадёжно влюблённой в Ивлина сокурсницы с острым подбородком и огромными очками в черепахой оправе. – Мой Папс, – она всегда говорила именно „Папс“, чуть растягивая тонкогубый рот в презрительной ухмылке, – работает криминалистом судебной экспертизы… Так вот, я как-то раз оставила конспект открытым на столе и Папс заметил мои записи несмотря на то, что был изрядно пьян и расстроен очередным проигрышем „Дельфинов“. Он спросил насчёт препарата, и я ответила, что с помощью него можно определить содержание ртути, солей в составе льда, не прибегая к разморозке кернов. Папс нахмурился и спросил – подотчетный ли этот порошок у нас на кафедре? Я сказала, что миссис Фэрингтон носит колбу с веществом на вытянутых руках и взвешивает каждую унцию после лабораторных работ. А ещё, эта старая цапля заглядывает каждому через плечо и, словно нарочно, шипит „осторожно!“, как только ты начинаешь подносить шпатель к пробирке… Подозреваю, что эта старая сука делает это специально! Так вот, отец кивнул, а потом сказал, что это и не мудрено. Что, мол, попади реагент, смешанный с йодидом калия в пищевод в определённом количестве – и человека ждёт скорая смерть от отравления, а худшее – это то, что наличие вещества не детектируется после вскрытия, если труп оказался заморожен ниже десяти градусов. Так и сказал: после оттайки установить причину смерти не удастся! Папс пояснил, что столь фатальный побочный эффект обнаружили лишь спустя какое-то время после того, как синтезировали вещество – и сколько несчастных от него зажмурилось, точно никто не знает. Ещё он сказал, что у них в отделе поговаривают об осведомлённости ФБР об этом, и что они ничего с этим поделать не могут… но это только слухи. Да, так и сказал. Папс попросил, чтобы я была осторожна… Можно подумать, я так и бросилась запивать порошок йодом! Хотя, быть может надумай я свести счёты с жизнью… По словам моего папаши: сперва тихо и мирно наступает сонливость, затем недолгая рефлексия, ну, а потом свет в конце тоннеля и – привет Пётр!»

Ломак смутно помнил, как Рита закончила свой монолог мыслью, что стоило бы продать идею итальянской мафии, однако последними её словами (и это он помнил хорошо) была томная жалоба на жару и потеющую грудь, которой мало места в бюстгальтере.

– …Смит сел на пассажирское сидение рядом с водителем, а Клыкастый Джо полез на спальник, – тлеющий голос полярника снова принялся раскачиваться на паутине табачного дыма. – Райлли залез в кабину тягача и объявил по рации остальным дальнобойщикам время начала спора – и они тронулись в путь, – Ломак отвёл взгляд от двери каморки, и отодрал от пересохших губ догоревший окурок. Ему необходимо было говорить, и непременно говорить вслух, иначе немой монолог прорастал внутрь сознания, и тогда говорить начинал «тот другой», а говорил он страшные вещи… – По условиям спора, Райлли требовалось продержаться дольше клыкастого Джо Келли и Оуэна Смита. Продержаться и не заснуть! В качестве доказательства достаточно было фотографии, на которой должен быть либо заснувший Боб Райлли, либо спящая парочка, которой было разрешено меняться «на посту». На что Райлли рассчитывал? Да просто на то, что сон и дорога рано или поздно сморят обоих – одного на спальнике, второго прямо на пассажирском сидении. Вся троица упивалась кофе, энергетиками и лимонами. Пили чай, больше похожий на дёготь, и в итоге Райлли сумел-таки застукать парней спящими одновременно. Я отлично помню этот снимок! Хоть и помятая, но довольная морда старины Боба и спящие Смит и Джо, причём выражение лица Клыкастого больше напоминало обморок! Райлли выиграл то пари, а Смит и Келли закатили скандал, обвинив Боба в том, что он что-то подмешал в кофе. Они же потом извинились? Кажется, извинились…