Про свою страну Хрущев знал – он не сидел в Кремле, а вот про зарубежье, похоже, и он не знал.
Став Генеральным (Первым) секретарем, он не заперся в Кремле, а поехал мир посмотреть: там-то, как люди живут. Посмотрел и ужаснулся – мы все еще жили «до войны», работали в режиме первых пятилеток: больше стали выплавить, больше угля добыть, больше ситцу наткать. Сталин даже контрольные цифры назвал, сколько надо стали плавить и прочего производить и добывать, чтобы не страшна нам была внешняя угроза. У нас в институте дипломники еще проектировали паровозы.
Побывав в Америке, Хрущев всю нашу страну начал переделывать.
– Что это мы на паровозах ездим? Какой КПД у паровоза? А у тепловоза? – И нет больше на наших дорогах ни одного паровоза.
– А КПД электростанций еще больше. Надо электрифицировать железные дороги, – и через всю страну протянулись над рельсами провода.
– Да и электростанции надо с угля переводить на газ. «Вы попробуйте уголек в шахте колоть», – и исчезли у городских ТЭЦ и заводских котельных громадные кучи угля, заготовленного на зиму. И перестали заводские трубы все вокруг покрывать копотью и сажей. (Громадные бурты угля были у котельной завода им. Тарасова, у ТЭЦ на берегу Волги, у нашего завода).
– Создав самолет ТУ—95, в военной авиации мы встали вровень с остальным миром, если не немного впереди, а вот в гражданской было нетерпимое отставание. Новейшими у нас были ИЛ—14 на 28 пассажиров, а летали и на ЛИ—2 военных лет. В спешном порядке Туполев переделал свой средний бомбовоз в средне магистральный пассажирский самолет ТУ—104, наподобие зарубежной «Каравеллы», а дальний бомбовоз ТУ—95 переделал в громадный пассажирский трансатлантический ТУ—114. Это было затыкание дыр. Хрущев и перед авиаторами поставил цель: сделать такие самолеты, чтобы билеты на них стоили, как в купе железнодорожного вагона. И создали самолеты ИЛ—28 и АН—10, с такой ценой билетов, что на среднюю месячную зарплату рабочего можно было слетать из Питера в Москву несколько раз, и люди стали летать на самолетах.
– Еще Менделеев говорил, что сжигать нефть – это все равно, что топить печку ассигнациями. В Америке из газа рубашки шьют, газ в хлеб превращают, через производство удобрений, не тяпкой на поле машут, а химией сорняки травят. Химию, товарищи, надо развивать, – и надели наши женщины капроновые чулки, а мужчины нейлоновые рубашки.
– Ни одной коммунальной квартиры не увидел Хрущев в Америке, и, понимая, что апартаменты для всех нашей экономике было не одолеть, он запустил конвейерное строительство типового жилья.
Так повлияла на Хрущева поездка в Америку. И междугородные автобусные перевозки он инициировал. Были они и раньше кое-где на обычных городских автобусах, а когда я увидел новый междугородный автобус на дороге между Жигулевском и Сызранью, то было такое впечатление, что новый автобус мчался, обгоняя грузовики и местные автобусы, как будто они стояли.
Генетика и кибернетика перестали быть буржуазными лженауками – они стали науками. Всю страну Никита Сергеевич переделывал.
Конечно, дело не только в Хрущеве, успехи страны в индустриализации подготовили страну к модернизации – Хрущев снимал сливки, и все же недооценивать его не стоит.
Что стоит только одна Хрущевская оттепель: «Тёркин на том свете», «Известия», «Новый мир». Оттепель еще не весна, она чередовалась с заморозками: Берлинская стена, бульдозеры, зачищающие Москву от «буржуазных извращений в культуре». Но это были мелочи – они не входили в материальное понятие – «хлеб», они были по духовной части «зрелищ».
