2. Второй аспект – понимание автором основания криминализации. В книге проводится мысль, что это общественно опасное поведение. И, думается, это верный подход. Однако здесь, как известно, возникает масса хорошо известных присутствующим вопросов: как понимать общественную опасность, в каких признаках преступления она выражена, как ее измерить и пр., и пр. И где ее искать – в деянии, или в личности, или в том и другом? И отрадно, что на страницах труда Анатолия Валентиновича даются ответы на многие из этих вопросов. Доказывается, в частности, что упор в криминализации надо делать на деяние, а не личность. Соответственно, совершенно обоснованно, на мой взгляд, клеймится реакционная теория опасного состояния личности, воплощенная в уголовном законодательстве в 1920-х годах. Действительно, перенос акцента в криминализации с деяния на личность – это крайность.
Правда, уже в наше время есть примеры подобного. Имеется в виду февральский проект ст. 210>1 УК РФ, принятый в первом чтении – занятие высшего положения в преступной иерархии. Думается, что это будет очень небесспорное решение законодателя. И дело не в возможных проблемах толкования: что есть иерархия и пр. Рынок, т. е. практика всё отрегулирует. И, как и в Грузии, многих воров в законе привлекут за сам статус. Дело в том, оправдывает ли цель средства? Здесь как в вечном споре Жеглова и Шарапова о том, можно ли кошелек Кирпичу подсунуть. Сомневаюсь. Конечно, надо жестко бороться с проявлениями организованной преступности. Но нужно не забывать о прошлом, об истории, о том, что такие нормы – путь к произволу. Прав профессор Наумов, говоря, что наш народ заплатил слишком дорогую цену за внедрение в уголовный закон теории опасного состояния личности. В связи с этим и средства борьбы с преступностью, включая организованную, должны адекватными – совершенствование способов и средств доказывания действий авторитетов преступной среды и т. д.
Итак, ставку в криминализации нужно делать на деяние. И в этом с автором следует согласиться. Но вот нужно ли вообще исключать личность из криминализации? Не думаю и вот почему.
Что определяет общественную опасность деяния? Прежде всего это объект и причиненный или потенциальный вред. Но порой и форма вины как в ст. 115 УК РФ или даже мотив, как, например, в ст. 285 УК РФ. Иными словами, различные признаки состава как объективные, так и субъективные. И, думается, что в некоторых случаях, это могут быть и признаки субъекта, характеризующие его личность. Имеются в виду в первую очередь административная преюдиция как признак специального субъекта, указывающий на предшествующее привлечение его к ответственности по КоАП РФ.
Понятно, что чаще всего объективные свойства самого деяния с запасом обеспечивают общественную опасность и влекут криминализацию – таковы убийства, хищения, терроризм и пр. Но порой для отражения в УК РФ общественной опасности требуется введение в состав признака цели или мотива или – пусть и редко – признака той же преюдиции. Как, например, в ст. 264>1 УК РФ, в которой совершенно оправданно, думается, криминализировано повторное управление транспортным средством в состоянии опьянения. Общественная опасность такого деяния очевидна и подтверждена данными криминологии.
Таким образом, полное исключение признаков личности из криминализации – это такая же крайность, как и ставка только на опасные свойства личности. А крайности в любом деле вредны. Законодателю в процессе криминализации нужно искать, на мой взгляд, «золотую середину».
