Современный Евгений Онегин - страница 38
Как поезд тронулся, «Сынок, —
Кричит, – мой, Саша, милый Саша!»…
Так отбывать двухлетний срок
Онегин двинул на Восток.
XXIII
Брожу ли я вдоль улиц шумных,
Вхожу ли в многолюдный храм,
Питомцев армии бездумных
Я узнаю по волосам —
По их длине, короткой стрижке
И по застегнутой манишке,
И по ранжиру, где герой
Собою заполняет строй,
И по затверженным абзацам
Уставов и инструкций тех,
Которые стары, как грех,
Но вновь вбиваются солдатам,
Не расширяя кругозор
И их туманя детский взор.
XXIV
В окне армейского вагона
Помчались в дальние края
Как будто чащи и перроны,
Где, как Онегин, не был я.
Уплыли вдаль огни столицы,
Но новобранцам все ж не спится.
Не думая, что донесут,
Салаги анекдоты гнут.
Вас ждет, друзья, иное дело,
Семейный не сомкнется круг
И, одиноким став, ты вдруг
Поймешь, что власти нет предела.
Но здесь колесный перестук
Купе и сердца глушит звук.
Глава вторая
Там у них устои шатки.Здесь фундамент нерушим,Есть, конечно, недостатки,Но зато тебе – режим.А.Т. Твардовский
Москва – столица нашей Родины
Из букваря
I
И вот уже к армейским будням
Стремлюсь, как вы, мои друзья.
Мы все там были, есть иль будем,
Коль вы мужчины, как и я.
Уж месяц службы минул пятый,
Его солдатик наш занятный
Заносит на салажий счет —
В деды не вышел он еще.
Частенько стычки шли с лохами,
Деды давили. По утрам
Дальневосточна мошкара
Его терзала, и зубами
В казенной койке он скрипел,
Но в самовол ходить не смел.
II
Заботясь об армейской форме
И видя в ней мужскую суть,
Онегин нажимал на нормы,
Значками украшая грудь.
Бег, жим, борьба, броски гранаты,
Разбор и сборка автомата —
Все хорошо. И лишь стрельбой
Не мог гордиться наш герой.
Но Женя к тиру рвется снова,
Из автомата – как шрапнель,
Град пуль. Все попадают в цель!
И взводный (их сержант суровый)
Его уж хвалит: нормы сдал,
Не в «молоко», а в цель попал.
III
Шинель, портянки и погоны —
Тот гардероб ему стал мил,
А камуфляжный цвет зеленый
И на гражданке б он носил.
Средь тьмы фуражек и пилоток
Он, словно х. й, на голых теток
Нацелившись, внедрялся в строй,
Мужскою вдохновясь игрой.
Лепили из него другого —
Послушного в бою стрелка,
Наводчика, подрывника
С чекистской чистою основой,
Привыкшего терпеть, молчать
И по уставу отвечать…
IV
Деды рассказывали спьяну,
Как шли на ратные дела
По горным склонам Бадахшана,
Под крик муллы «Алла! Алла!».
Высаживаясь в ночь в Кабуле,
Они, младые, шли под пули,
Афганский постигая ад,
Без права отступать назад.
За что воюя – вряд ли зная,
Но магеллановым путем
И мы полмира обойдем,
Коль Родина велит родная.
Европа, Куба и Китай —
Почти все наш, советский край!
V
Письмо такого содержания
Однажды Женя получил,
Что Маня, вредное создание,
Нашла того, кто более мил,
Чем наш Онегин, – Митей звался
И ей солидней показался.
Наш друг (хоть смысла в этом нет)
Вмиг разорвал ее портрет —
Лик фотографии блестящей.
Ему измены – не беда,
(Досадно, что летят года)
И я скажу для правды вящей:
Подружек часто он менял,
И той же Мане изменял.
VI
Я сам влюблен был два-три раза
В те дни, Эросом окрылен.
Но верь мне, друг: любовь – зараза,
Хоть ею человек рожден.
Приносит нам она несчастий
В избытке (в камуфляже счастья)
Со страстью мучит и томит,
Каким б ты ни был лыком шит.
Она тобой овладевает,
Клинчует, давит, рвет и мнет,
А человек пока живет
Всегда ей сердце доверяет.
Но, может, в юности когда
Любовь кому-то не беда.
VII
Ведь помню я: младая дева
Однажды мимо вдруг прошлась.
Стрелу Амур пустил мне с неба —
И в сердце – раз! – и пролилась
Похожие книги
