Я присел на стул со спинкой и откинулся на нее, расслабленно выдохнув. Организм готовился к спячке, все лишние мысли мозг фильтровал и уничтожал. Он давал команды, и им двигало одно – то, что я ему посылал: это ради моей семьи. Мне нужно сосредоточиться и сделать первый шаг.
Минуты пролетали незаметно. В моменты, когда глаза открывались сами собой, подсматривая, спит Лео или нет, я сталкивался взглядом с Джером. Он явно был напряжен, стоял в центре комнаты, прослеживая за каждым моим движением и резко поворачивая голову к Лео, делая то же самое.
Кажется, сон окутал мой разум, и я отключился.
Сложно описать состояние сна, поскольку оно мгновенно обрывается. Что чувствовал я? Как всегда: словно тело получило отпуск на пару тройку часов. Думаю, это все. Я просто лег вздремнуть, хотя какая-то часть души втайне надеялась, что произойдет нонсенс. И из-за нонсенса я окажусь в родном городе Вашингтоне.
Но нет. Никакого нонсенса, никакого намека. Во время спячки ни сна, ничего. Пустота. Как обычно, если не видишь снов. Я открыл глаза, ощущая, что переспал, и первым, на кого посмотрел, был Лео. Мужчина уже сидел на кровати, а не лежал, и рассматривал амулет на запястье. Он представлял собой связку темных мелких камешек, через которые проходила тугая нить.
Переведя взгляд в центр комнаты, я нахмурился: Роджера уже не было.
– Прошло пятнадцать минут, как спал я, и тридцать, как спишь ты, – проговорил Лео, не поднимая глаз. Затем он оторвался от амулета и улыбнулся мне: – А вот ты и проснулся.
Я указал пальцем прямо перед собой.
– Куда делся Роджер?
– Остался у меня в комнате, – поднялся Лео и почесал за затылком, зевнув. – Или уже у себя дома сидит, у него заданий на сегодня нет. Везунчик.
Встав со стула, я заметил в комнате некоторые изменения: кухонная стена, что была за мной, обратилась в черный цвет, а не коричнево-бежевый, как до моего сна. На стене, к которой была придвинута кровать Лео, висела огромная картина с рисунком шторма.
– Пошли. – Лео кинул мне какой-то предмет, и я его рефлекторно поймал.
Взглянув на раскрывшиеся ладони, я улыбнулся.
– Бусинка?
– Ага. – Он направился к дверям.
– И зачем мне твоя бусинка?
– Она твоя, дурень. Пойдем уже. Объясню, когда час придет.
– «Час придет», – проворчал я. – Меня вымораживают ваши выражения и загадки. Ваши – это твои, Джера и Лиан.
Лео улыбнулся и открыл дверь, ожидая, пока я покину комнату.
– Ладно. – Я встряхнул плечами от недовольства.
Подъезд тоже был изменен. Точнее, подменен: стены высокие, полы крепкие, как плиты, лестницы широкие, аналогично лестницам высотного здания Вашингтона.
Достигнув первого этажа, Лео вышел наружу, прищурившись от яркого света. Я вышел следом и не капли не удивился, хотя напарник очень этого хотел: мы стояли на одной из улиц города, наблюдая за людьми и машинами.
– Где твои возгласы? – спросил он. – Вопросы? Упреки?
– Эй, – несильно толкнул я его в плечо. – Ты не с сопливой девочкой разговариваешь. Я спрашиваю и упрекаю, поскольку в голову лезут очевидные факты. А из них вырастает любопытство.
– Ох, – застонал Лео с неодобрением, – ты сейчас прямо умника включил, да?
– Заткнись.
Тот захохотал.
– Ну что ж, Пол, с этого момента начинается самая интересная часть смысла нашего существования. Спасем пару балбесов?
– Ч…что? – потряс я головой.
– Ну почему ты такой тугодум? – Усмехнулся Лео и обнял меня за плечо, подбадривая.
