Был на уши поднят весь дом!
Кто сделал сюрприз, не они ли?
Всё в ссоре смешалось кругом!
В отказку идти – это просто!
Не больно! Но что-то с собой… –
Уж лучше бы пуд соли в горло!
Сознаться же – путь то не твой…
Вина оказалась двойною,
Ведь надо бы сразу сказать!
Надеялись – что это тайна,
Надумав, пополи впросак!
Так будем ходить горделиво,
Глаза, закатив в небеса!
Но знает душа сиротливо,
Сколь сил в искуплении греха!
______________________________
Конфету съел радостно, быстро –
Да совести долог укор!
А, если и совесть нечиста,
Бессовестный – вот ты какой!
Славно повеселились!
Злотыми нитями прошитый,
Был Шекспира том, и был Мольер,
На столе был кофе недопитый,
Серый, постаревший интерьер.
Аскетично убрано жилище,
Видно тут – нет лишнего гроша.
Это стало быстро пепелищем,
Коли нет в головушке ума!
С ними хорошенько посидели –
Были именины ль, Новый год?
Их детишки быстро так взрослели…
Жить теперь залезут под капот!
Пили, веселились и курили…-
Был поставлен на уши весь дом!
Видно, они в детстве не учили:
Спички – не игрушка в деле том!
Встретившись в суде, они простились…
Был не долог там их разговор!
Славно они так повеселились,
Что меж ними есть теперь забор!
______________________________
Нитками, иголками зашитый,
Том Шекспира ждёт его вдали.
Он, возможно, кофе пьёт небритый,
Где – нибудь, на чьём – нибудь дворе…
Заблудившись в бескультурии, или,
Как ты ко мне, так и я…
Мне как – то неуютно в этом смраде,
Мне не уместны скверные слова!
Мне невдомёк развязность, что в народе
Порой достоинством считается ума.
Гогочет тот, сморкается, икая!
Невежа чавкает, в трех креслах развалясь,
Кричит по телефону, не взирая,
Что он не дома… – в свете находясь!
Не разделяя грань общественного с
личным,
И, слыша только самого себя.
Вопросом тут бы задаться логичным,
«Вы эгоист, еще и порося?»
Другим мешать негоже, не один ты!
Закона бытия мораль проста:
Коль ты аукнешь не от сердца чистого –
Звон бубенца в ответку жди с куста!
Вошь у горла. Мажоры по жизни
Корпорации, деньги, тусовки –
Жизнь, как сахар, бела и сладка.
Платья, шубы, клачи и запонки…
– Жалко то, что она лишь одна!
Понабилось гостей, как селёдки,
В бочке с надписью крупною – жизнь.
Джинсы, шарфы, заклёпки, серёжки…
– Поменять всё, хотя бы на миг!
Станут вдруг они слесарь, доярка,
И не станут в цепях все ходить!
В тресте есть ещё место свинарки
– А зачем далеко-то ходить?
Они тоже такие же люди,
И у них есть и муж, и жена.
Но на завтрак едят тут не мюсли,
И не пьют дорогого вина!
Они быстро взрослеют в отличие,
Им не тягостно рано вставать,
Совесть есть, да и гордость в наличии,
И другим могут в долг деньги дать.
Они чище, порядочней, выше,
На счетах хоть и пусто совсем!
Зависть, выгода, ложь и нажива,
Не считалась за бизнес ни кем!
Уж состарились! Годы листают
Подряхлевшую сильно тетрадь,
Как на солнышке снег быстро тает,
Дней ушедших уже не догнать.
Что предъявят, и чем им гордиться?
Шмотки, деньги, а, может, детей?
Если б были, успели родиться,
То не смогут они их жалеть…
Они точно такие же дети –
Взгляд, привычки, устои… – да всё!
Им побольше вина и конфет бы,
Пить и есть – лишь у них ремесло.
Они дети до смерти, до гроба!
Вряд ли, кто из них сможет прожить,
На зарплату одну без подмоги,
И при этом на службе служить.
Инвалиды они, да и только!
Сколько б ни было лет – без забот!
Они просто ходячие роботы,
Их поступки, дела, и их рот!
Эти трутни с ухмылкой смеются,
Им нет дела до общих проблем,
