– А это мысль, – вдохновился председатель колхоза. – Вдруг там правда лось? Это же славная добыча. Лосятина очень вкусная, если правильно ее приготовить и хорошо распарить. Может, бедолагу зашибло упавшим деревом, и он там лежит, умирает. Надо прекратить его мучения, пока дворовые псы не обгрызли. Волков тут с войны не видели, а собаки могут почуять… Кто со мной? Михалыч, сгоняй за ружьишком, ты у нас главный охотник. И вы присоединяйтесь, товарищи киношники. На всех разделим дичь. Эй, Федосеич, на сколько килограммов потянет лось? Ты сказал, он большой.
– Двести кило в нем точно будет, если не все триста, – оживленно улыбнулся старик. – Ребятушки, и меня с собою возьмите!
– Поедешь в кабине грузовика, – разрешил председатель. – Будешь нашим провожатым. Айда на охоту, ребятки.
Колхозники вооружились прочными тросами, чтобы закрепить в кузове лосиную тушу, охотники взяли из дома ружья, и почти все, кто был тем поздним вечером в клубе, отправились в лес дружной толпой.
Интересное шествие напоминало демонстрацию в большой всесоюзный праздник, только все шагали молча, без песен и музыки. Впереди, расчищая путь, медленно ехал темно-зеленый грузовик с прицепленным снегоотвалом. В кабине рядом с шофером сидел Иван Федосеевич, а музейная бабулька еще с несколькими пенсионерами тряслась в кузове.
Вопреки прогнозам синоптиков, пошел снег, и заставил поволноваться Аркадия Натановича. Режиссер то смотрел в небо, где откуда-то сбоку, будто украдкой из-за тучи выглядывала неполная луна, то ловил снежинки в перчатку, критически оценивая их размер и количество.
– Плохо будет, если тройку завтра не выкатим, – вздохнул он.
– Дурью маемся, – в привычной манере проворчал оператор Сергей. – Понапрасну время теряем.
– А я думаю, это очень даже неплохо – положить кусочек жареной лосятины на ломоть ржаного хлеба, – шагающий с ним рядом сценарист Василий, улыбчивый толстячок с обрамленной русыми кудряшками лысиной и красивыми темно-синими глазами, разве что слюной не истекал. – К горбушке бородинского хорошо пойдет!
Грузовик остановился, и размеренное шествие пришло в хаотичное движение. Каждый стремился заглянуть вперед и узнать, что же там: лось, барин-упырь, или ни того ни другого нет.
Оказался третий вариант.
– Ну и где ваш обещанный лось? – шофер открыл дверь, высунулся наружу и махнул пристегнутой к рукаву, как у ребенка, варежкой на присыпанную легким снежком расчищенную трактором дорогу. – Этот ведь поворот?
– Кажись, тот самый, – Иван Федосеевич бодренько спустился на дорогу без посторонней помощи. – И правда, он. Я только не пойму, куда же все подевалось. Лось лежал вот прямо здесь, от края до края поперек дороги. Барин сидел там, лохматый и взъерошенный. И нет никого. Что за чудеса?!
Старик покрутился на выбранном участке дороги и беспомощно развел руками.
– Это называется не чудеса, – буркнул Сергей. – Для обозначения подобных тяжелых случаев есть медицинские термины… из области психиатрии.
Иван Федосеевич не услышал его слов или не обратил на них внимания.
– Да куда же они подевались? – в отчаянии запричитал старик. – Были – и нет. Ведь не мог же мертвый лось встать и уйти на собственных ногах! Или он тоже ожил, как покойный барин?
– Следа от волочения туши я не вижу, – осмотрев дорогу, сказал главный колхозный охотник Михалыч. – Да и двести кило на себе так просто не утащить. Значит, не было никакого лося.
