– Ой, я тебя не оцарапала? – испугалась она.
– Так это ты? – обрадовался он.
– Перекур! – сказал Козлов, остановив машину. Он и Володя вышли из нее.
– Он так неожиданно свернул с дороги, – сказала Оля, – что твоя голова соскользнула с моего плеча, и я, чтобы поддержать ее, царапнула нечаянно твою щеку ногтем. Не больно?
– Совсем нет. Во сне меня змея укусила.
– Господи, страсть – то какая.
Дождя не было. Светило солнце, чем-то не похожее на наше московское. Козлов и Володя исчезли в кустах.
– Ты не пойдешь? – спросил он, собираясь выйти.
– К ним? – засмеялась она. – Сколько еще ехать?
– Думаю, не меньше часа.
– Потерплю.
– Пора уже перестать стесняться.
– И, правда, что это я?
Он направился к ребятам, она в противоположную сторону.
После перекура без курения они доехали довольно скоро. Пейзаж мало изменился, его украсили горные вершины, кое-где со снегом. Наконец показались среди деревьев первые одноэтажные дома, в основном виллы. Затем появилось несколько высотных зданий.
– Смотрите и запоминайте, – вдруг проговорил Володя. Он опять сидел за рулем. – Это центр, называется Сивик. Больше высотных зданий не увидите. Их в столице не больше десятка.
И действительно, после моста через озеро опять поползли мимо виллы. Во двор одной из них Володя свернул и сказал:
– Приехали.
Выйдя из машины, Графов внимательно осмотрел фасад дома и не вспомнил его. А ведь был когда-то.
Володя провел их в переговорную комнату, а сам пошел докладывать об их прибытии Федотову. Вернулся он минут через двадцать, ожидать они уже привыкли в Сиднее и восприняли это с безразличием. Графов просматривал книги в шкафу, Оля – интерьер переговорной комнаты. Володя молча провел их в обитую по-русски черным дерматином дверь. Навстречу им вышел из-за стола одетый в белую рубашку с галстуком очень представительный высокий широкоплечий мужчина примерно одного с Графовым возраста. У него было довольно приятное крупное лицо, не плохо сохранившиеся темно-русые разбавленные сединой волосы были зачесаны полукругом вверх, виски заметно побелели. Задержав на Оле взгляд и лишь бегло взглянув на Графова, он басовито поприветствовал их и, предложив сесть, сказал:
– Сейчас подойдет народ, и я вас представлю друг другу.
Первым вошел Козлов. Из того, что он уселся, не здороваясь с торгсоветником, Графов заключил, что они уже поговорили. Затем появился полный лет сорока мужчина среднего роста и, ни на кого не глядя, уселся в углу. Графов догадался, что это экономист, на должность которого его начинали оформлять. Вслед за ним влетел Володя, и, едва за ним закрылась дверь, как в ней появилась молодая женщина с миловидным грустным лицом.
Минуты две все сидели молча, мужчины украдкой разглядывали лишь одну Ольгу Павловну, словно Графова и не было. А он смотрел на них, составляя о них представление. В молодости он увлекался литературным творчеством, и на всю жизнь сохранил привычку искать в человеке отличительную изюминку во внешности и в характере. С Козловым ему было все ясно: холуй любого начальства. В его о взгляде на Олю не было ничего мужского, лишь желание узнать о произведенном ею впечатлении на торгсоветника, поэтому он больше наблюдал за ним. Графова это тоже интересовало. Видно, догадываясь об этом, Федотов больше поглядывал на дверь, очевидно, ожидая зама, а на Олю лишь изредка, явно с трудом отрываясь. Зато Володя не скрывал свое любопытство, смешанное с удивлением, которое Графов не мог разгадать. Во взгляде экономиста на Олю явно читалось: «Повезло мужику, мне бы такую».
