Наконец, когда Федотов поднялся и направился к двери, она открылась, и в кабинет не вошла, а вплыла еще одна женщина. Она была довольно крупная, упитанная, ярко накрашенная, блондинистые волосы были распушены наверху, белая кофта, явно не была рассчитана, возможно, умышленно, на большую грудь, черные брюки плотно облегали солидный круглый зад. По тому, как мужчины вскочили, Графов сразу догадался, что пришла сама хозяйка. Он попытался мгновенно оценить, соответствует ли она всему тому, что о ней слышал, и не пришел ни к какому выводу.
Хозяйка села рядом с Ольгой Павловной, и, наверное, не одному Графову бросилась в глаза разница между ними, как между аляповатой картиной модерниста и утонченным искусством Микеланджело. Федотов вернулся к столу, опустился в кресло и объявил:
– Разрешите вам представить Графова Федора Павловича и его супругу Ольгу Павловну. Федор Павлович направлен на работу в наш торгдом.
Только сейчас все открыто и с нескрываемым любопытством уставились на Графова: вместо кого? Он тоже встретился взглядом с каждым, обратив внимание, что никто не улыбался, как обычно бывало в таких случаях.
– Двоих вы уже знаете, – продолжал Федотов, обращаясь к Графову. – Козлова Анатолия Григорьевича и Голубева Владимира Алексеевича. В углу сидит старший экономист Громов Вадим Львович. Рядом с ним секретарь Светлана Васильевна Петрова, жена моего зама, который занимается делами. А у двери сидит, – Федотов заулыбался, показывая два золотых зуба по бокам рта, – моя жена Эльвира Николаевна.
Так и думалось, что он добавит «моя цыпочка», или «лапочка» или что-то в этом роде.
Мужчины, как по команде, тоже заулыбались, заворочались в креслах.
– Как долетели? – спросила хозяйка у Ольги Павловны. Голос у нее был высоковат для такого большого тела.
– Хорошо, – коротко ответила Ольга Павловна.
– Вы свою квартиру сдали жильцам или в ней кто-то остался?
Графов был уверен, что жена спросит удивленно: «А причем тут наша квартира?» – но она только внимательно взглянула на хозяйку и ответила:
– В нее переехала дочь с семьей.
– Квартира у вас большая?
– Обычная малогабаритная трехкомнатная.
– А у нас с Владиком двести четыре квадратных метра. Я даже не могу сказать, сколько у нас комнат: пять или шесть. – На ее лице, переливавшемся всеми цветами радуги, было столько превосходства над всеми, что все невольно притихли, потому что никто не мог представить такое количество комнат в квартире. – Это нам Борис Николаевич лично подарил за то, что мы с ним храбро защищали Белый дом от гэкачепистов.
Увидев, что Федотов с укоризной и обожанием глядит на жену, как на расшалившегося ребенка, Графов спросил, свернув трубочкой губы:
– А что, разве был штурм Белого дома? Я в то время работал на Смоленской площади и не помню, чтобы там стреляли.
Наступила мертвая тишина. От возмущения хозяйка приподнялась на стуле, но сдержала себя и не ушла. Сквозь румяна на щеках выступили темные пятна. Потемнели и сузились большие серые глаза, почти слившись с тушью на ресницах и краской на веках. Тишину прервал ее задыхающийся от злости голос:
– Но мы были уверены, что живыми оттуда не выйдем, и приготовились умереть, но не сдаться.
Федотов метнул на Графова злобный взгляд.
Графов ничего больше не сказал.
– На этом, пожалуй, закончим, – сказал Федотов. – А вы, Владимир Алексеевич, отвезите приезжих в гостиницу посольства.
