Весь обоз на заимку Данилы Егорыча не пошёл. Дёмин отрядил только телегу с контейнером «другороссов». Из людей её сопровождали, соответственно, возница да тройка: Морошкин, Павленко и Михай.
Отряд же продолжил движение вперёд, может, чуть медленнее. Воднев не переставал мониторить окрестности с высоты полёта беспилотника.
Прежде Денис не сильно задумывался, что такое заимка. А теперь увидел её наяву. Обнесённый высоким забором, частоколом, по сути, двухэтажный деревянный дом. Вторая заимка оказалась и в самом деле поменьше, чем первая.
– Ну что, вроде приехали? – спросил Павленко весело, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Давай-ка я с командиром по рации свяжусь. – Морошкин повернул верньер, прибавляя громкости. Держа аппарат в пятерне, подул в решётку микрофона.
– Раз, раз! Морок вызывает Дундича! Морок вызывает Дундича! Ответьте!
– Ты вовремя, Андрей! – сразу откликнулся на том конце канала Дёмин. – Что у вас? Груз доставили до места?
– Так точно, доставили! Что дальше делать? Расконсервацию? – играя желваками, Морошкин покосился на слушавшего разговор Павленко.
– Отставить расконсервацию! – пророкотал в динамике голос Дёмина. – Вы здесь нужны. Срочно! Воднев большой обоз ляхов засёк. Нужно брать. Другого такого шанса долго может не быть!
– Вас понял, вас понял! – голосом робота откликнулся Морошкин.
– Место укромное, надёжное? – продолжал греметь в динамике Дёмин.
– Да!
– Тогда оставляйте груз там – и срочно сюда!
– Слышал? – Морошкин зыркнул глазами на Павленко, убирая рацию в кармашек куртки.
Тот кивнул. Дескать, принято. Исполним в лучшем виде.
Контейнер втащили в летний сарайчик – или, скорее всего, это был лишь навес для скота. Если судить по тем грудам навоза, что скопились внутри. И пахло соответственно. Уж на что бойцы спецназа были привычны ко всяческим ароматам, но даже им приходилось дышать через рот.
– Ага, вот сюда, – командовал Морошкин Павленко и Михаю, с трудом удерживавшим гладкий, без ручек, «чемодан» в руках.
– Скользкий, гад, – ругался Денис. – И тяжёлый! Они там, «другие», – он недовольно покосился на Михая, – у себя – что, силой мысли его двигают? Хоть бы какую хрень присобачили, чтоб было за что цепляться!
– Так! – покрикивал не обращавший внимания на их кряхтенье Морошкин. – Давай, к этой куче! И присыпать! Самое то, в дерьме-то! Органика! Воднев говорил, что органика для этих «зародышей» – лучший материал!
– Органика, – пробурчал под нос Павленко. – И чего постоянно в это самое дерьмо влипаем?! А главное – его здесь столько, что как на дрожжах попрёт.
Высмотренная глазами «птички» вереница как из простых крестьянских телег, так и крытых возков – не была рядовым обозом. Во-первых, самих транспортных средств (не считая лошадок) насчитывалось за три десятка, во-вторых, на охрану не поскупились. Вряд ли с таким пышным эскортом будут сопровождать какую-нибудь незначительную ерундовину.
Заложенная в «Кречет» программка распознала с дюжину легендарных «крылатых гусар» в полном облачении, что следовали в авангарде и арьергарде. Кроме «тяжиков», имелась и конница полегче – пара дюжин панцирных казаков в длинных синих кафтанах и высоких шапках с красной опушкой.
Если прибавить к кавалерии восседавших на телегах мушкетёров в «мегерках» и выцветших на солнце долгополых жупанах, упомянуть возниц (наверняка при каждом имелось хотя бы завалящее оружьице – не пистоль, так сабля), супротив отряда Дёмина выступало приличное войско – почти сотня бойцов явно не робкого десятка.
