Спецагенты в шоколаде - страница 5

Теперь она приобрела форму бутылочки с газировкой и довольно улыбалась. А перед ней на столе лежали папки с новым специальным заданием.

В колбах булькала и дымилась разноцветная жидкость, на панели какого-то прибора горели кнопки и экраны. На большом окне, закрытом белой плёнкой, стояли комнатные цветы: тёщин язык, фиалки и алоэ. По их листам тоже скользили и прыгали цветные отблески. Блики мелькали и на потолке, и на полу, и на входной двери. А над склянками склонился мужчина в круглых роговых очках и в белом колпаке – то ли повара, то ли врача.

– Лавретски! Записывайте! Арбитрон сахаристый в смешении с карамелью алюминиевой и зубоклейнием порошкообразным в пропорциях один к трём и двум даёт необходимый эффект! Тягучую густую субстанцию, не затвердевающую при охлаждении. Смешение достигается путём простой диффузии в склянке, то есть налили, насыпали и перемешали! И ничего не взорвалось! И брови не сгорели! Вуаля!

Учёный даже подпрыгнул на месте от радости, притопнув подошвами ботинок, и закружился в экзотическом танце, покачивая бёдрами и подняв руки кверху.

– Победа! Победа! Мы это сделали! Победа! Лавретски! Заваривайте какао, это надо отметить!

Учёный явно хотел докричаться до кого-то в кабинете. А там и правда был кто-то ещё… Попугай! Он махал крыльями, сидя на спинке кресла у стола. Ярко-зелёные, алые, жёлтые, белые и синие перья птицы сверкали в цветных бликах ещё ярче. В клюве попугай держал карандаш и стучал им по блокноту. Он… делал заметки с помощью азбуки Морзе? Ничего себе!

Кивнув учёному, необычный пернатый секретарь положил карандаш и вылетел в приоткрытую дверь. А мужчина, закончив танец и поправив на голове белую шапочку, взял в руки телефон и записал голосовое сообщение:

– Кхм-кхм… Мы закончили первый этап эксперимента. У нас всё получается, пробный образец пришлю вам завтра.

Учёный вышел из лаборатории в небольшую комнату с рукомойником, микроволновой печью, шкафчиками, обеденным столом и чайником. Пернатый секретарь сидел на столешнице и помешивал в большой кружке горячий шоколадный напиток, зажав ложку в клюве. Учёный с предвкушением хрустнул пальцами и потянулся к кружке:

– Может, найдётся тут половина ложечки сахара, Лавретски? Или хотя бы одна треть?

Птица укоризненно посмотрела на своего хозяина, наклонив голову. И отрицательно закачала головой.

– Сколько раз тебе говорить, я люблю сладкое… Сладкое! И не надо на меня так смотреть!..

Учёный открыл окно и высунулся наружу, чтобы подышать. А сам поглядывал на птицу: вдруг она смилостивится и найдёт на кухне лаборатории немного рафинада? Но попугай был непоколебим и только хриплым голосом сказал:

– Чшо-ко-лад! Ч-ч-чис-тый чшо-ко-лад!

Ойкнув, учёный закрыл окно и вдруг разозлился:

– Чего это ты раскомандовался, Лавретски? Ты же всего лишь птица…

Наверное, тут могла бы случиться перепалка между слугой науки и его попугаем, но на экране телефона вдруг всплыло сообщение. Это было голосовое – от адресата с круглой чёрной и пузырящейся фотографией. Учёный не открыл сообщение, но довольно улыбнулся и хрустнул пальцами, предвкушая… первый глоток какао.

Когда начинались школьные каникулы, в сладком городе Шуге устраивали развлечения в главном парке – у самой большой витрины. Появлялся аквапарк с горками и волнами в бассейне с сиропом, цветочное поле из глазури, каток из снежного сахара, парк с золотыми листьями и аттракционами из карамели. Сладости гуляли по лугам и заснеженным равнинам, прыгали в бассейн с маршмеллоу, крутили пируэты на фруктовом льду, собирали янтарно-карамельные листья и пели в караоке под опадающими цветами меренговой сакуры. А дети – настоящие, большие, дождавшиеся школьных каникул – рассматривали через витрины невероятные аттракционы и декорации Шуге. И… сладко вздыхали.