– Ты был богатым человеком в своей стране, у тебя был корабль, были башмаки. Здесь ты раб. Мой раб. Вы оба мои рабы.
– Я твой раб, мы твои рабы, – покорно ответил Язон. – Но даже рабы нуждаются в еде. Где же еда?
Чака порылся в корзине и нашел крохотный увядший корень: он разломил его пополам и бросил в песок перед Язоном его часть. Вторую – Михаю.
– Работай лучше – получишь больше.
Язон подобрал куски и как мог стер с них грязь. Один он протянул Михаю, а от второго откусил кусочек: песок скрипел на зубах, а по вкусу корень напоминал прогорклый воск. Потребовалось немало усилий, чтобы съесть отвратительную еду. Однако он съел. Несомненно, это была пища, и ее следовало съесть, пока не подвернется что-нибудь получше.
– О чем вы говорили? – спросил Михай, перетирая пищу зубами.
– Обменялись ложью. Он думает, что мы его рабы, и я согласился. Но это лишь временно, – добавил Язон, так как лицо Михая покраснело от гнева и он начал подниматься. Язон заставил его сесть. – Мы на чужой планете, вы ранены, у нас нет пищи, воды, никаких шансов выжить. Единственное, что мы можем сделать, чтобы остаться в живых, это идти за этим старым уродом и делать все, что он говорит. Если ему нравится называть нас рабами, ладно, – мы рабы.
– Лучше умереть свободным, чем жить в цепях.
– Перестаньте нести чепуху. Лучше жить в цепях и искать возможность избавиться от них. Возможность выжить значительно привлекательнее, чем смерть. Кончайтека болтать и ешьте. Мы ничего не сможем сделать, пока вы не поправитесь.
Всю оставшуюся часть дня линия рабов двигалась по песку, и Язон, кроме того, что помогал идти Михаю, нашел два хреноджа – съедобных корня. Они остановились перед сумерками и с облегчением опустились на песок. Когда Чака раздавал еду, они получили большую порцию – очевидное признание успехов Язона. Они были очень истощены и уснули, как только стемнело.
Следующий день начался по заведенному порядку. Поиски пищи шли параллельно невидимому морю, и один из рабов забрался на вершину дюны, закрывавшей от них воду. Он увидел что-то интересное, потому что скатился с холма и дико замахал обеими руками. Чака тяжело подбежал к дюне и о чем-то поговорил с разведчиком, потом прогнал его от себя. Язон с нарастающим интересом смотрел, как Чака развязал сумку, свисавшую с его плеча, и извлек оттуда эффектно выглядевший самострел, затем взвел его курок нажатием специальной рукояти.
Это сложное смертельное оружие казалось совсем не на месте в примитивном рабовладельческом обществе, и Язон ощутил желание получше разглядеть механизм. Чака извлек из другого мешка стрелу и зарядил самострел. Рабы молча сидели на песке, пока их хозяин шел вдоль дюны, потом поднялся на нее, молча пополз на животе и исчез из вида. Через несколько минут из-за дюны послышался крик боли, все рабы вскочили на ноги и побежали смотреть. Язон оставил Михая на песке и был в первом ряду зрителей, которые вскарабкались на холм над берегом.
Они остановились на обычном расстоянии от хозяина и кричали хвалу великому выстрелу и искусству могучего охотника Чака. И Язон убедился, что в этих похвалах была правда.
Большая, покрытая шерстью амфибия лежала на краю пляжа, из ее толстой шеи торчала стрела, и темная струйка крови сбегала вниз и смешивалась с набегавшими волнами.
– Мясо! Сегодня мясо! Чака замечательный охотник!
– Да здравствует Чака, великий добытчик еды! – присоединился к остальным Язон. – А когда мы будем есть?
