– Ven k'n torcoy – r'pidu!
Множество огней появилось из темноты, послышались звуки тяжелого ступания ног бегущих к ним. Когда они приблизились, Язон смог получше рассмотреть человека, стоящего перед ним, и понял, почему он раньше ошибся и принял его за чудовище.
Конечности этого человека были обернуты в куски выкрашенной кожи, грудь и все тело покрыты накладывающимися друг на друга кусками шкур с кроваво-красными полосами, на голове возвышалась похожая на улитку раковина какого-то моллюска, которая была направлена острием вперед. В раковине просверлены отверстия для глаз. Огромные, в палец длиной, клыки усеивали края раковины, усиливая и без того страшное впечатление. Единственной человеческой деталью во внешности этого незнакомца была спутанная и грязная борода, выбивающаяся из-под раковины ниже клыков.
Было в его наружности еще множество деталей, которые Язон сразу не сумел уловить, что-то свисало с его плеча, какие-то темные предметы были на поясе. Поднялась тяжелая дубинка и стукнула Язона по ребрам, но он был еще слишком слаб, чтобы уворачиваться.
Гортанная команда остановила людей, несущих факелы, в пяти метрах от места, где лежал Язон. Он удивился, почему вооруженный дубинкой человек не позволил им подойти ближе, так как свет факелов слабо освещал его: на этой планете все казалось необъяснимым. Очевидно, на несколько мгновений Язон все же потерял сознание, потому что когда он взглянул в следующий раз, факел уже был воткнут в землю, а вооруженный человек уже снял один башмак с Язона и снимал второй. Язон мог лишь слегка пошевелиться, но ничем не мог помешать грабителю – он почему-то не мог заставить тело слушаться.
Его ощущение времени как-то изменилось. Хотя секунды текли медленно, события развивались с пугающей быстротой.
Башмаки были сняты, и человек перешел к одежде Язона, останавливаясь через каждые десять секунд, чтобы взглянуть на ряд факелоносцев. Магнитная застежка оказалась ему незнакомой, и острые ногти, подшитые под пальцами, вцепились Язону в кожу, когда человек пытался открыть застежку или оторвать ее. Он что-то проворчал от нетерпения, но тут случайно ткнул в кнопку, отстегивающую аптечку, и та оказалась у него в руках.
Это сверкающее приспособление, похоже, понравилось ему, но когда одна из иголок аптечки проткнула шкуру и впилась ему в руку, он закричал от гнева, бросил аптечку на песок и растоптал ее. Утрата этой необходимой вещи заставила Язона действовать, он приподнялся и попытался дотянуться до аптечки, но тут же потерял сознание.
Незадолго до рассвета боль в голове заставила его неохотно прийти в себя. На нем были несколько грязных, отвратительно пахнущих шкур, частично сохраняющих тепло тела. Он отбросил вонючую шкуру, что закрывала его лицо, и посмотрел на звезды – далекие световые точки, сверкающие в холодной ночи. Воздух оживил его. Язон глотал воздух, обжигающий легкие, но проясняющий мысли. Впервые он осознал, что его слабость и расплывчатость видения были вызваны ударом по голове, полученным во время кораблекрушения, и пальцами нащупал большую шишку на черепе. Очевидно, у него было легкое сотрясение мозга. Это объясняло неспособность двигаться и ясно мыслить. Холодный воздух овевал его лицо, и он вновь натянул шкуру на голову.
Он подумал, что же произошло с Михаем Саймоном после того, как абориген-головорез в ужасном наряде ударил его дубинкой? То был печальный и неожиданный конец для человека, выжившего в кораблекрушении. Язон не особенно жалел этого недокормленного фанатика, но он все-таки был обязан ему жизнью. Михай спас его после крушения – и тут же был убит местным убийцей.
