– Как так, – спросил барин обиженно. – Я, что беден, чтобы не суметь заплатить тебе за понравившуюся вещь.
– У Вас ваше благородие, столько денег не будет. Да и не в деньгах её ценность. Волшебная она.
– А в чем тогда, коли не в деньгах?
– Счастье барин, жить по совести и любви. Деньги это еще не всё, ради чего нужно жить, – ответил Егорка.
– Мне сдается мил человек, что ты философ, – сказал барин.
– А это как, – спросил Егор.
– Философ, это тот, кто много говорит, а ничего не делает. Его промысел такой рассуждать на тему жизни и бытия.
– Нет, барин, я не философ. Я по совести хочу, чтобы было.
– Ладно, добрый молодец, собирай вещи и выходи. Коль решил мне солонку отдать так тому и быть. Дам я тебе за неё тысячу рублей. Домой матери снесешь, да дом новый поставишь.
Егор спорить с барином не стал. Взяв свою котомку с инструментом, он вышел из темницы и оказался на улице. Свет больно ударил по глазам. Егор прищурился на какое – то мгновение, а когда открыл их, то увидел Меланью. Девушка стояла напротив, и, улыбаясь, подала ему божественной красоты цветок. Вновь Егор почувствовал, как кровь ударила по его щекам, а сердце забилось в груди с утроенной силой. Казалось вот – вот, и оно выпрыгнет на улицу и поскачет домой к маменьке.
– Трифон, отведи гостя в баню, пусть помоется, чай две недели в казематах просидел, пылью весь покрылся. А уже после, веди его в мои кабинеты, – сказал барин своему слуге и обняв дочь, пошел с ней в дом.
– Ты меня прости брат. Не знал я, что тебя барин в темницу упрячет. Не любит он, когда поперек его воли встают. А ты молодец встал! Знать дух в тебе сильный, – сказал Трифон.
– Знаешь, а я благодарен барину, за то, что он меня в темницу упрятал. Там я понял многое и многому научился. Теперь у меня в жизни свой промысел будет, – сказал Егор.
– Что по темницам сидеть, – усмехнулся слуга.
– Нет, Трифон, я лучше стал разбираться в людях и не унывать в трудную минуту, – сказал Егор, и, войдя в баню, захлопнул двери перед его носом.
Егорка постирал свою одежду, помылся чисто начисто и через час предстал перед барином как истинно новый рубль.
– Так вот ты какой, добрый молодец. Лицом красив, да кудрями злат. Кабы не горб, был бы ты мне добрым зятем. Вот даю тебе за солонку тысячу рублей. Деньги за такую вещ не малые.
Егорка достал из торбы шкатулку, протягивает её барину и говорит:
– Кабы не мой горб, не стал бы я барин, вашим зятем. Хочу солонку вам подарить бесплатно – запросто так. Пусть она вам в дом счастье принесет, коли вам так этого хочется.
Барина слова Егорки, словно хлыстом ударили: как он богатый человек от какого – то крестьянина солонку за просто – так бесплатно примет. Не бывать этому.
– Ты что себе надумал холоп!? Ты, свой горб ценишь больше дочери моей?
– Мой горб – мне его и носить! Как люди говорят: иногда горб на спине, крылья ангела скрывает. Как бы барин, за слова свои каяться не пришлось, – сказал Егорка, и отдав солонку, пошел домой к матери.
Долго ли, коротко ли, он шел, но пришел обратно к реке. На берегу, на пеньке сидит старуха и плачет.
– Что ты бабушка плачешь, – спрашивает её Егорка.
– Как мне не плакать добрый молодец, мне на ту сторону реки нужно, а мост водой смыло. Перенеси меня через реку.
Вспомнил Егорка слова старухи, да и говорит:
– На чужом горбу бабушка на ту сторону реки перебраться, дело не мудреное. Вот построю мост, по нему и перейдешь как королевишна.
