– Я могу съездить, – вызвался паренек, у которого брат жил в Саратове.
Это, несомненно, была удача.
– Отлично, сейчас дам тебе свою карту.
Я не переживал, что он сможет потратить с нее много денег. Это была специальная карта, которую я называл банкетной. Пополнял на ней баланс только перед каким-нибудь общественным застольем. На карте всегда числилась такая сумма, которую не жалко потерять, если веселье пойдет не по плану. К тому же с нее нельзя было потратить больше одной тысячи рублей, не вводя пин-код. Но если бы пацан оказался крайне предприимчивым, то смог бы потратить дважды по девятьсот девяносто девять рублей.
Я вынул бумажник из брюк. Парнишка тем временем подошел к велосипеду и поднял его за руль.
– Возьми лучше сарделек или шпикачек, чтобы сумма не превышала тысячу рублей, – посоветовал я ему громко.
– А газировку можно?
– Можно, только считай деньги правильно. – Я перешел на шепот: – Слушай, а ты не мог бы дать телефон твоего брата из Саратова? Очень хочется поговорить с ним.
– Зачем? – искренне удивился мальчишка.
– Очень интересно общение с людьми, покинувшими этот поселок. – Я вынул из бумажника визитку и незаметно передал ему. – Если напишешь на ней телефон брата, пока будешь в магазине, я тебе куплю все, что попросишь.
– Ага. – Мальчишка сел на велосипед и укатил.
– Аккуратнее на обратном пути! – посоветовал я вслед и помахал ему рукой.
Вернулся к молодежной компании и представился:
– Меня зовут Сергей. Я из областного центра. Думаю, вы могли видеть меня по телевизору. Иногда я веду репортажи.
– Я видел, – ответил старший. – А чего к нам приехали? У нас тут скучно.
– О нет, у вас тут точно не скучно. – Я засмеялся. – У вас очень интересно. Один гранитный стол со стульями чего стоит. А шахматы, а фонарь со скамейкой? Это шедевры, о которых никто в области не знает. А они точно должны быть известны.
– Мы тут считаем, что нам лучше держаться подальше от других людей, – деловым тоном произнес старший.
– С чего бы? – удивился я.
– А вам этого нельзя знать. Тот, кто всё узнает про нашу жизнь, не сможет выехать из поселка.
– Это же неправда, ребята. Вы большие уже, чтобы верить в сказки, – подначил я его в надежде, что он проболтается.
– Это не сказки, дядя, – ответил паренек лет четырнадцати. – Мы еще не посвященные и не хотим, чтобы нас наказали за то, что мы проболтались.
– Вы исповедуете редкую религию? – задал я прямой вопрос.
Он повис в воздухе. Дети игнорировали меня. Часть из них занялась поиском хвороста, часть увлеклась телефонами. Контакт пошел не по плану. Зато стали известны некоторые детали. Оказывается, существовало какое-то посвящение, через которое проходили по достижении определенного возраста или взросления. Раз у того парнишки брат смог вырваться в Саратов, значит, он не прошел посвящение или не согласился на него. Его личность заинтересовала меня еще сильнее.
Егорка – так звали «курьера» – явился через полчаса с тяжелым пакетом на руле. Его возвращение вызвало оживление. Он вынул четыре пачки сарделек (вероятно, самых дешевых) и бутылку бесцветного лимонада.
– О, живем, – обрадовался старший. – Давайте рубить прутки, чтобы насаживать, – распорядился он. – Вы с нами? – обратился он ко мне.
– Нет, веселитесь без меня. – Я забрал из рук Егора карточку с прикрытой ею визиткой и сунул в бумажник. – Приятного аппетита, ребята.
– Спасибо! – ответили они хором.
