Господи ты боже мой, ей тридцать лет, а она сама не готова. Перед глазами всплыло окно хосписа и деревья за ним – хрупкие, как мамино тело сейчас. И тут внутри неё будто лопнул пузырь боли, и всё хлынуло наружу.
– Мама, тебе холодно? Ты трясёшься. Мам, у меня пижама сзади мокрая.
Тёма попытался повернуться к матери, но Оля только сильнее прижалась лицом к его горячей спине. Боль впитывалась в пижаму, растворялась в звёздочках на стене и потихоньку стала переносимой. Наконец Оля судорожно вздохнула и отпустила сына.
– Мама? Не умрёте?
И тогда Оля позволила сыну повернуться, прижала его голову к груди и твёрдо сказала:
– Конечно, милый. Мы с папой никогда не умрём. Будем с тобой всегда. И не дадим никому играть с твоими игрушками.
До отеля они добрались уже за полночь. Дорога измотала и её, и детей. Мечталось только об удобных кроватях и долгом сне. Можно даже проспать завтрак.
Участливый портье быстро оформил документы, выдал карточки, помог довезти багаж до бунгало, поставил детскую кроватку, угостил детей конфетами, показал из окна бассейн и детскую площадку, положил на столик буклет с правилами отеля и уже повернулся к двери, но тут она решилась наконец задать вопрос: «Скажите, а где море?..»
Портье неопределённо махнул рукой в сторону панорамного окна и вышел.
Она растерянно проводила портье взглядом, не решившись расспрашивать. При свете ночника достала необходимые вещи, уложила детей, отправила сообщение мужу и стала готовиться ко сну.
И только теперь, когда перестали болеть уши после самолёта, умолк шум машин, стихли разговоры и даже дети закончили ворочаться и дышали почти бесшумно, стало слышно его.
Море.
Она подошла к панорамному стеклу, нащупала ручку двери – как удачно, второй выход – и вышла наружу. У порога слабо сиял бассейн, а за ним начиналась рокочущая тёплая темнота. Лицо сразу стало влажным и липким. Непроизвольно облизнула губы – и ощутила вкус соли.
Обошла бассейн по краю и нащупала ногой тёплые доски помоста, которые вели к морю.
Прислушавшись, различила ритм волн. К мерному шуму примешивалось постукивание. Ну конечно, муж обещал выбрать отель с галечным пляжем. Ведь хотелось, чтобы всё было как в детстве.
Тёплые камешки зашуршали, обнимая ступни.
Налетел порыв ветра. Плечи привычно напряглись, ожидая холода. Но ветер только погладил лицо, растрепал волосы и принёс аромат сосновых иголок. Где-то рядом лес.
Она скинула халат и двинулась в сторону воды. Камешки под ногами стали скользкими и зашуршали громче.
Первая волна оказалась такой тёплой и мягкой, что она не ощутила ни толчка, ни даже прохлады. Только когда мелкие ранки защипало от соли, ей стало ясно, что ноги уже в воде.
Опасаясь купаться в незнакомом месте, она легла на границе прибоя, вытянув ноги в сторону моря.
Волна приподняла её тело, расслабляя и оглаживая. Потом схлынула, возвращая тяжесть сверху вниз – лопаткам, пояснице, ногам… Море тянуло вглубь, будто пыталось засосать её в себя. Но вот пришла ещё волна – и с нею новая лёгкость. Ступни, ноги, спина и руки заколыхались в воде, у головы зашуршали камешки.
И снова отлив, снова тело налилось тяжестью, а камешки впились в спину.
Её дыхание подчинилось ритму волн, стало размеренным и почти неслышным.
Она слушала перекат гальки по дну, вдыхала тёплый воздух, слизывала с губ соль, тяжелела и обретала лёгкость в такт набегающим волнам. И тут в теле будто раскололось ледяное зеркало, осколками больно ранило горло и грудь, а из глаз потекла вода солонее морской. Закашлялась, захотела встать – но нахлынувшая волна смыла с груди осколки, растопила лёд и подняла её тело, помогая вздохнуть.
