Впрочем, если приглядеться, становилось понятно, что белыми являлись лишь колосовые чешуйки и длинная ость. Сами цветки колоса были прозрачны и напоминали пузырьки газировки. Но внутри каждого такого цветка имелась прозрачно-молочная жидкость, придающая белизне колоска однородность.
Ковыль пружинил и извивался под ногами, словно живой. Его ветви подрагивали, создавая впечатление пульсации.
Может быть, официально он разумным существом и не числился, но я мысленно с ним поздоровалась, попросив прощения за то, что потревожили его покой. И за то, что не могу сделать ему и этому месту подношение. После чего извинилась за то, что, наступая на него, причиняю ему неудобство.
Вот тут меня, что называется, и накрыло…
Сначала я почувствовала, как где-то очень глубоко под землей зашевелилось нечто разумное. Отстраненно-холодное. Неприветливо-равнодушное. И одновременно яростно-хищное существо.
Мне словно заглянули прямо в голову сотнями тысяч прозрачно-белых глаз.
Существо, похожее одновременно на грибницу, на Хозяина Сетей и на осьминога, копалось у меня в голове с равнодушием маньяка, изучая и мысли, и энергетику.
«Я тебе не еда», – очень спокойно и твердо подумала я.
Но при этом аккуратно и без единой толики страха прощупывая энергетику существа. Нет, не залезая слишком глубоко. Лишь в той мере, в какой оно мне ее демонстрировало. Не более.
В чужом монастыре стоит быть вежливым. Эта аксиома была мне известна с детства.
Помогло.
У меня просто забрали кусок энергии, после чего потеряли всякий интерес к моей персоне.
Взяло растение немного. Но все же несколько минут мне потребовалось, чтобы нарастить ее в прежнем объеме.
«Зато о подношении думать не надо. Энергией взяли», – делая несколько глубоких вдохов и выдохов поочередно то нос – рот, то рот – нос и работая животом, отстраненно подумала я.
С некоторым облегчением подумала, должна признать.
Правда, ноги стали немного ватными, рот пересох и голова чуть отупела, став тяжелой, да спать потянуло.
Но через пару минут это прошло. И я вновь вошла в надлежащую ситуации форму.
Вот только эти пару минут пришлось двигаться на автомате, что называется. Да и командир заметил какие-то изменения в физике движения. Пришлось группе знаками показывать (хотя режим тишины официально Грегом и не объявлялся, говорить сил не было), что это я прислушиваюсь, сканирую пространство, так сказать. Стиссер я в конце-то концов или где?
Или что? Или как?
Короче говоря, сошла за молодого придурка, пытающегося со всем стараньем зачем-то продемонстрировать свои навыки. Видимо, для того, чтобы выглядеть в глазах группы полезной. Не иначе.
Но не вдаваться же на марше в подробности…
А пока я приходила в себя, жизнь на месте не стояла.
Справа, между двумя полосатыми курганами, вверх метров на десять взвился гейзер. А затем осел, оставив после себя зеленоватое облако газа. Ядовитого, хочу заметить.
Между тем мы уже шли по скрипящей под ногами гальке, петляя промеж «радужных курганов», как я их окрестила. Поскольку порода, из которой они состояли, была весьма разнообразной, к тому же наметалась и намывалась ветрами и подземными водами – полосами. Что и обеспечило данному ландшафту столь веселую и пеструю, тельняшную расцветку.
Мы змейкой обогнули один холм и начали обходить второй, когда у меня кольнуло в виске. Нет, не боль, а нечто сродни предчувствию.
У меня защекотало небо. Я подняла руку к стеклу шлема, проводя перед ним раскрытой ладонью.
