Тем временем середина озера вспенилась, выпуская из своих глубин зеленую струю гейзера.
Проводив этот природный фонтан взглядом, я ухватилась рукой за край арки и решительно подтянула себя и бот к выходу из нее. Хотя точнее будет сказать из-под нее.
А оказавшись снаружи, шлепнулась с него на гальку и замерла, стоя на одном колене и быстро окидывая взглядом окрестности: сверяла показания приборов, физику и свои ощущения.
Но ни отрядов чужих, ни их баз, ни снайперов в округе не просматривалось.
Сведя данные объективного и субъективного контроля воедино, я сделала короткую отмашку группе, внимательно наблюдающей за мной из-под свода лаза.
Пока отряд приводил себя в походный порядок, вдали прогремело несколько взрывов.
Видимо, другие группы тоже времени зря не теряли.
В небе легкой дымкой тумана таял конденсационный круг от выхода штурмовиков за пределы атмосферы планеты.
«В принципе, ничего так тактика. Получил сигнал – атаковал. Атаковал – ушел. И в пределах планетки не маячат. И обнаруженные объекты уничтожаются. И, если что, в засаде сидит, при атаке врага тут же проявляясь», – подумалось мне, пока я подпрыгивала с рюкзаком на месте, анализируя, все ли у меня так с экипировкой.
Со снаряжением все было нормально.
У остальных тоже.
Грег сделал отмашку, давая тем самым знак выдвигаться. И на моем смарте тут же возникла карта с отмеченным на ней маршрутом нашего дальнейшего движения.
Группа тронулась с места…
У меня под ногами вновь зашелестело. На этот раз – степные цветы.
Этот обход обошелся без встреч с чужаками. И на вторые сутки нас забрали челноки, возвращая на МДЗ.
Забрал вовремя. На 4Ш-11 опустилась ночь. Густые облака совершенно не пропускали звездный свет. Лишь ядовитые капли зеленоватой вечерней росы, осев на лепестках цветов и кисточках ковыля, светились в этой непроглядной темноте, словно стаи светлячков.
Я стерла ладонью со стекла шлема что-то типа колючей изморози, оседающей на скафандре, и коротко глянула на стелющуюся под ногами флору, покрывшуюся липким соком. Впрочем, «плачем растений» это назвать было нельзя. Скорее уж, ближе к ночи клеточки произрастающих на этой планете растений получали заложенный в них природой приказ: «В скафандры!» И покрывались защитной пленкой, предохраняющей их от агрессивного воздействия среды.
А между сопок уже поднимался, отсвечивая оранжевым, туман.
«Как будто кто-то подкинул в воздух тысячи маленьких апельсинчиков», – подумалось мне.
Да уж. Планетарная среда с приходом ночи становилась еще менее гостеприимной.
Подтверждая мои ощущения, вдали раздался то ли вой, то ли скрежет.
«Фауна выходит на охоту», – отметила я про себя этот факт как данность, покрепче прижимая к себе автомат.
Так что обмен сигналами, в том числе световыми, с прибывшим за нами челноком весьма радовал.
Группа быстро погрузилась на борт, споро пройдя через шлюзовой отсек, с его первичной обработкой. Затем мы уселись в кресла, и над нами сомкнулся прозрачный кокон дезкамер. После чего встроенные в него установки начали светить на нас, поливать и обдувать всякой разной химией. Как и все помещение корабля, за исключением герметичной кабины пилотов.
Для нашего же блага, естественно.
Я задумалась. Нам еще предстоит прыжок через контур. И санобработка в шлюзовом, затем в дезотсеке. Потом в медотсеке. Но там уже можно будет снять скафандры. Допобработка нас, скафандров, оружия и оборудования в этом месте уже проходила отдельно.
