Они познакомились в октябре 1917 года, когда Киров в составе одной из закавказских делегаций приехал на II Всероссийский съезд Советов. Сталин в те первые дни новой власти был членом Политбюро ЦК, фактически одним из вождей, и конечно же ему было приятно опекать молодых революционеров с Кавказа. Киров ему сразу понравился: честный, открытый, с восторженным сиянием голубых глаз. Во всяком случае, уже в мае 1918-го Сталин дает Кирову рекомендательное письмо, где написано, что предъявитель сего заслуживает «полного доверия». Их тесное знакомство продолжилось после Гражданской войны. Киров информирует Сталина о положении дел на местах.
Так, в феврале 1922 года Киров сообщает Сталину: «За последнее время на Кавказе заметно такое явление: почти во всех городах и областях Сев. Кавказа и Азербайджана развивается усиленная агитация против партийных и советских работников, особенно ответственных». И Киров далее информирует, против кого направлена эта «агитация». В числе этих лиц друг Сталина и Кирова – Орджоникидзе. Если проанализировать эти сообщения и шифротелеграммы, то Киров нечто вроде секретного сталинского осведомителя.
Нам думается, что подобные услуги были выгодны как самому Кирову, так и Сталину. Первому дальше больше. Он регулировал тем самым политическое и должностное положение свое и друзей от возможных провалов, обеспечивая поддержку центра, и, оказывая помощь Сталину, по мере его продвижения вверх двигался и сам. Уже на X съезде партии (1921 г.) Киров кандидат в члены ЦК, на XII (1923 г.) – член ЦК, в 1926 году – кандидат в члены Политбюро ЦК и первый секретарь Ленинградского сначала губкома, а потом обкома партии и Северо-Западного бюро ЦК ВКП(б), то есть фактически партийный и реальный глава всей северо-западной части СССР. Киров сменил на этом посту ненавистного Сталину Григория Зиновьева. Здесь стоит особо заметить, что Сталин кого-либо на этот пост вряд ли бы поставил: ему во главе «зиновьевского Ленинграда» (это не секрет, что за годы своего правления с 1918 года еще в Петрограде и по 1926 год в Ленинграде Зиновьев на всех ответственных постах расставил своих людей) был нужен свой особо доверенный человек, который сумел бы расчистить зиновьевские «авгиевы конюшни».
И наконец, в 1930 году Киров – член Политбюро ЦК, а в 1934-м – уже член Политбюро, Оргбюро ЦК, правитель Ленинграда и северо-запада СССР и секретарь ЦК. Это ли не лестница успеха, не триумфальное восхождение скромного, незаметного Кирова, о котором Лев Троцкий отзывался не иначе как о «серой посредственности» и «среднем болване» Сталина?! И уж безусловно, что всем своим восхождением Киров был обязан Сталину, без помощи которого вряд ли бы «мальчик из Уржума» далекого зауральского поселка выбился в вожди красной империи. Но Сталин пришел к власти, ему нужны были свои люди для того, чтобы окончательно разделаться со всей оппозицией на всех уровнях и чтобы обеспечить себе бесконтрольную власть.
Он уже многого добился, заменив Ленина во время его болезни на посту секретаря партии. Смерть Ильича в 1924 году не застала Сталина врасплох. Он знал, что помимо него есть еще несколько признанных вождей, чей опыт и революционные заслуги позволяли им встать во главе партии. Троцкий, Каменев, Зиновьев, Бухарин и Пятаков – каждый из этой пятерки претендовал на первенство, их вместе со Сталиным и назвал Ленин в своем политическом завещании «Письмо к съезду», дав каждому исчерпывающую характеристику, указав достоинства и недостатки. Но как обязательное условие он просил не назначать Сталина секретарем ЦК в силу его врожденной грубости.
