– Я сам всё сделаю.
Сам, не сам, а присутствие при эвтаназии определённого круга лиц обязательно: штатный юрист ИБиСа и его коллега из столицы должны проследить весь жуткий процесс от начала до конца, не дать отойти от прописанных Законом процедур. Кроме них Председатель Учёного Совета, глава Службы Безопасности, глава медицинской службы и прочие ответственные лица, так что, зал покинула целая делегация в дюжину человек.
Но простой процедура не могла получиться – у реанимационных палат их тоже ждали родственники, хоть и находящихся при смерти, но номинально ещё живой тройки Навигаторов, и коллеги приготовились к непростому разговору.
Первым получил, естественно, Элан, причём получил в самом буквальном смысле – мать Светланы Савиной отвесила ему такую пощёчину, что из уголка рта потекла кровь.
– Не смей прикасаться к моей дочери!!! – Женщина в жуткой истерике орала ему в лицо и рвалась с такой силой, что двое мужчин едва сдерживали её. – Она ещё жива!!! Жива-а-а… а-а… а-ах-ха-а-а…
Речь сбилась в рыдание, перемежаемое почти что звериным воем, и Лис, а за нам и все остальные ибисовцы, встали, как вкопанные, не смея ни ответить на обвинения, ни тем более прорываться через настоящую стену из живых, потерявших от горя голову, людей.
– Она действительно жива, – негромко, и удивительно спокойным голосом ответил лидер Навигаторов. – Ваши дети живы, живы в ваших и наших сердцах, в совершённых делах, в памяти.
Родня как-то сразу притихла, внимая словам странного существа, существа, которому их чада вверили свои судьбы и жизни.
– Я не смогу их вернуть вам, как не смогу и занять место павших. Мы все рисковали, каждый уходил в Великую Реку множество раз, зная, что очередное погружение может оборвать тонкую ниточку, указывающую дорогу домой. Таков наш труд, наша страсть и отрада.
Он немного помолчал, обведя потухшим взглядом собравшихся:
– Прекратите эти истерики – вы оскорбляете мужество своих детей, их отвагу и их стремление сделать мир вокруг лучше.
Кто-то попытался что-то возразить, но демон-лис уже рассердился, рубанув хвостом воздух:
– Они не вернутся! Оставьте глупые надежды! – Голос, как удар хлыста, заставил людей встрепенуться и унять накалённые добела эмоции, но тут же последовал переход на тихие тона, с неприкрытой болью и просьбой простить. – Они ушли, и, поверьте, там, где сейчас живут их души, гораздо лучше, чем здесь. Может это и есть рай, я не знаю. Опустите их, не мучайте, не держите на границе миров…
Люди неохотно расступились, давая дорогу палачам…
Лис всё необходимое выполнял, как в тумане – сдерживаться уже не было ни сил, ни необходимости. Амма провела идентификацию личностей, юристы соответствующим образом оформили бумаги, все ответственные лица поставили подписи под актами, к которым прикрепили копии посмертных писем, а он всё не отходил от своих воспитанников.
Ещё пара минут, и препарат парализует работу бьющихся на ладан сердец, и жизнь навсегда уже покинет пустые оболочки. Не будет больше весёлых посиделок у костра, бесконечных розыгрышей, в которых кицунэ, и наставники, и воспитанники, соревновались в хитрости и остроте ума, милых подарков ко дням рождения. Застывшие лица не осветят улыбки, не покататься из глаз его лисят слёзы радости от осознания очередного успеха. Не будет трогательной заботы о вышедших из очередного погружения детях, тяжелых, но наполненных задором и целеустремлённостью недель реабилитации. Не будет ничего…
