Сталин. Рефлексия (10 ночей 1941 года) - страница 48

Но почистил ты страну с их общей помощью знатно. Заметно почистил. Так, что и за океаном заметили. А некоторые даже поняли причины.»

Сталин взял со стола листок с переводом статьи из американской газеты, свежей статьи из "Санди Экспресс" с гарвардским выступлением своего старого знакомого, бывшего посла в СССР Джозефа Дэвиса, и прочитал вслух:

"Совершенно ясно, что все эти процессы, чистки и ликвидации, которые в свое время казались такими суровыми и так шокировали весь мир, были частью решительного и энергичного усилия сталинского правительства предохранить себя не только от переворота изнутри, но и от нападения извне… Чистка навела порядок в стране и освободила ее от измены".

«Спросили его, что он может сказать о наличии в СССР нацисткой пятой колонны. Тут то он и ответил: "Её больше не существует – все расстреляны". И далее по тексту…

А в самой речи (до вопросов еще) внятно произнес: "мир будет удивлен размерами сопротивления, которое окажет Россия". Редкий оптимист, и все без экивоков, четко и внятно.»

Сталину было приятно вспоминать Дэвиса: и было что вспомнить, и не было от чего огорчаться. Именно то, что ему сейчас было нужно – отвлечься, успокоиться.

Первый посол США в России^>109 ему мало запомнился:

«Обычный западный дипломат – улыбки на официальных приемах и гадости в донесениях.... "Зловещие стороны сталинского режима" и т.п. Хотя при его назначении Рузвельт явно хотел сделать мне приятное – ведь этот Буллит был мужем вдовы Джона Рида^>110, нашего друга. Правда, бывшим мужем, который вряд ли продолжал любить бывшую женушку (а уж ее первого мужа он и до развода вряд ли обожал). Польза от этого посла, конечно, какая-то была, при нем в тридцать пятом первое торговое соглашение между нашими странами заключили.... Но когда Рузвельт его через год во Францию отправил, я, прямо скажем, не огорчился.

И если нынешнего посла^>111 куда-нибудь отправят, тоже не огорчусь. Постоянные протесты (публичные, официальные) против "плохого обращения советских властей с американскими гражданами в Советском Союзе и на территории оккупированной Польши". И – ничего больше.

А вот когда был отозван второй посол, Джозеф Эдвард Дэвис (тот случай, когда помнишь и все имена человека, и его биографию), было очень жалко. Наш был человек. Отец умер рано, но был богатый дядя, помог с образованием. Стал Джозеф юристом, женился на дочери миллионера – не случайно женился. Не случайно потому, что был лучшим с точки зрения американского миллионера женихом – молодым, перспективным, здоровым. То есть "здоровым в духовном и физическом отношении, здоровым по всему своему подходу к работе, к делу", – так я немцу Людвигу говорил лет за семь до знакомства с Дэвисом. Вместе со словами "мы уважаем американскую деловитость во всем, – в промышленности, в технике, в литературе, в жизни"…^>112 И в поиске женихов для дочерей, но это не для интервью.

Не прогадал миллионер: зять его далеко пошел – и в политике, и в профессии. То успешной президентской кампанией Вильсона руководит, то комиссию по торговле возглавляет, то в гольф с Рузвельтом играет, то собственной адвокатской конторой командует. Не только банки с корпорациями консультирует – целые страны. Мексику, Нидерланды, Грецию.…

Когда товарищу Сталину принесли досье на нового посла, он сразу решил познакомиться с тезкой (Иосиф, Джозеф – одно имя), произвести впечатление. И произвел – тот остолбенел, когда сразу после вручения верительных грамот Калинину меня увидел. Сам об этом написал в своем дневнике....»