Сталин. Том 2. В предчувствии Гитлера. 1929–1941. Книги 1 и 2 - страница 122

. При всем рвении этих самозванных пролетариев, таких как Бедный, всячески стремившихся выявлять малейшие идеологические уклоны у соперников, их творческие достижения были более чем скромными. В то же время глубокая политическая подозрительность в отношении непартийных писателей, включая Булгакова, уравновешивалась их талантом, во многих случаях непревзойденным. Постановление о роспуске РАПП также предусматривало создание комитета по подготовке учредительного съезда нового Союза советских писателей, в который допускались и беспартийные. (В аналогичные союзы предполагалось объединить и представителей других творческих жанров.) Во главе Союза писателей Сталин хотел поставить Горького, которого РАПП осуждал как «человека, лишенного классового сознания».

Александр Фадеев, один из председателей распущенной РАПП, обратился с негодующим письмом к Кагановичу (10.05) [1061]. На следующий день Сталин более пяти часов провел у себя в кабинете с Фадеевым, двумя другими руководителями РАПП, двумя функционерами по линии культуры и Кагановичем. 29 мая диктатор имел с некоторыми из них еще один получасовой разговор, после чего отбыл в длительный летний отпуск [1062]. Иван Гронский, один из участников этих встреч, впоследствии объяснял, что Сталин не собирался пересматривать свое решение о роспуске РАПП и разговор касался вопроса о приемлемом творческом методе. По словам Гронского, он сказал, что дореволюционный реализм был «прогрессивным» в эпоху «буржуазно-демократического движения» и позволил создать много великих произведений, но сейчас требуется литература для этапа «пролетарского социалистического» движения, и потому он предложил «пролетарский социалистический реализм» или «коммунистический реализм». Сталин на это ответил, что им нужен творческий метод, который мог бы объединить всех ведущих культурных деятелей, и якобы предложил определение «социалистический реализм» – лаконичное, понятное и всеобъемлющее. Даже если эту формулировку предложил не сам диктатор, он принял решение остановиться на ней [1063].

Сталин назначил Горького почетным председателем организационного комитета по подготовке к созданию союза писателей [1064]. 17 сентября 1932 года Горький был награжден орденом Ленина, в его честь были переименованы Тверская улица в центре Москвы, поволжский город Нижний Новгород (место рождения Горького) и Московский художественный театр. В тот же день начались недельные торжества по случаю 40-летия его творческой деятельности, кульминацией которых стало чествование Горького в Большом театре 25 сентября. Гронский впоследствии утверждал, что он возражал против таких чрезмерных восхвалений, на что Сталин якобы ответил: «Он честолюбивый человек. Надо привязать его канатами к партии» [1065].

Вскоре после этого Сталин присутствовал на двух встречах с писателями – не в здании ЦК на Старой площади, а в роскошном особняке, выделенном Горькому в центре Москвы (Малая Никитская, 6), – шедевре стиля модерн, отобранном у дореволюционного промышленника и мецената Степана Рябушинского. Сначала 20 октября 1932 года Сталин и его приближенные встретились с писателями, состоявшими в партии, и Сталин на этой встрече разъяснил решение партии о роспуске РАПП. Он превозносил непревзойденную силу театра, ссылаясь на пьесу Александра Афиногенова «Страх», которую посмотрели миллионы зрителей; ее автор в драматической форме передал колебания в среде интеллигенции, но он же вывел в своей пьесе женщину-коммуниста, которая заявляет: «Мы будем бесстрашны в классовой борьбе и беспощадны к классовому врагу», а другой персонаж пьесы, ангелоподобная девочка, спрашивает: «Папа, кто главней – левый загиб или правый уклон?.. По-моему, главнее всего – двурушники»