Сталин. Том 2. В предчувствии Гитлера. 1929–1941. Книги 1 и 2 - страница 121

Как и Булгаков, Ефим Придворов (г. р. 1883), известный как Демьян Бедный (хотя многие звали его «бедный Демьян»), родился на Украине и получил известность в Москве, но если Булгаков стремился всего лишь к modus vivendi, Бедный неустанно служил режиму. Он объезжал стройки первой пятилетки, читая стихи рабочим, и стал владельцем личного «форда» и роскошной квартиры в Большом Кремлевском дворце (вместе с ним жили его жена, дети, теща и няня) [1050]. Бедный был знаком со Сталиным еще до революции и, подобно ему, опубликовал свои первые стихи еще подростком (и точно так же страдал от слухов, объявлявших его незаконнорожденным). Он кичился своей близостью к диктатору [1051]. Однако два стихотворных фельетона Бедного, один из которых высмеивал русские народные традиции (в нем описывалось, как крестьяне спят на теплых печах, что любил и Сталин), вызвали большое раздражение у диктатора, и с его подачи была принята резолюция с их критикой. Бедный написал ему мелодраматическое послание («Пришел час моей катастрофы») [1052]. Сталин взорвался. «Десятки поэтов и писателей одергивал ЦК, когда они допускали отдельные ошибки, – ответил он. – Вы все это считали нормальным и понятным. А вот, когда ЦК оказался вынужденным подвергнуть критике ваши ошибки, вы вдруг зафыркали и стали кричать о “петле”… Может быть, ваши стихотворения выше всякой критики?» [1053]

Ворошилов встал на защиту Бедного, своего соседа по Большому Кремлевскому дворцу: его сентиментальное обаяние и эрудиция пришлись по вкусу наркому обороны [1054]. Однако 1 сентября 1932 года в Политбюро был заслушан доклад о разгульной жизни поэта, и Сталин изгнал его из Кремля. Бедный извинялся перед диктатором за свою «жизнь, загаженн[ую] эгоистичным, жадным, злым, лживым, коварным и мстительным мещанством», однако просил дать ему квартиру такой же площади для своей личной библиотеки, крупнейшей в стране, – она насчитывала до 30 тысяч книг; Сталин пообещал ему, что он получит место для библиотеки. (Енукидзе выделил Бедному квартиру в небольшом доме на Рождественском бульваре, 15, которую поэт в адресованной ему саркастической записке назвал «крысиным сараем» [1055].) Проблемы Бедного усугублялись из-за его неосторожности: один из регулярных посетителей его квартиры записал (часто в сильном искажении) застольные разговоры нередко нетрезвого поэта, включая его жалобу на то, что Сталин берет читать у него книги и возвращает их с жирными следами пальцев на страницах [1056]. Сталин все же разрешил наградить Бедного орденом Ленина в связи с 50-летием поэта, причем в решении о награждении Бедный был назван «выдающимся пролетарским поэтом» [1057]. Незадолго до этого Бедный писал Сталину: «Ничего я так не боюсь, как своих собственных писем. И особенно писем к вам» [1058].

В то время как акции Бедного падали, акции Горького, наоборот, росли. («Прежде, – записывал в своем дневнике новый каламбур талантливый детский писатель Николай Корнейчуков, известный как Корней Чуковский, – литература была обеднена, а теперь она огорчена») [1059]. Сталину при содействии ОГПУ в конце концов удалось склонить Горького, который был литературным гигантом еще до революции, к возвращению на родину из фашистской Италии. Подготовив почву, 23 апреля 1932 года диктатор без всякого предупреждения распустил Российскую ассоциацию пролетарских писателей