Во второй половине июля в состав Сталинградского фронта были включены армии: 21 и 57-я (из бывшего Юго-Западного фронта), а также 51-я (из Северо-Кавказского). К 23 июля войска Сталинградского фронта развернулись и заняли оборону: 63-я армия по левому берегу Дона на участке Бабка – устье реки Медведица (около 300 километров по фронту); 61-я армия восточнее 63-й армии также по левому берегу Дона до станции Клетская; 62-я армия находилась на рубеже Клетская – Суровикино.
64-я армия – на участке Суровикино – Суворовский и по левому берегу Дона до станицы Верхне-Курмоярская; 51-я армия продолжала вести напряженные неравные бои в районе Верхне-Курмоярская, Цимлянская и западнее.
57-я армия, находясь севернее Сталинграда, приводила себя в порядок после боев.
Танковая армия формировалась в Сталинграде.
Ознакомившись также с последующими событиями на фронте (после 23 июля), а также с указаниями ГКО, связанными с реорганизацией этого фронта, я вместе с начальником командного управления подобрал необходимые для фронта руководящие кадры к к вечеру был готов для доклада[13]. Прием у Верховного Главнокомандующего состоялся вечером 2 августа. На приеме, кроме меня, были начальник Генерального штаба генерал-полковник А.М. Василевский, генерал-майор В.Д. Иванов, тоже из Генерального штаба, и генерал-лейтенант Ф.И. Голиков, вызванный в связи с назначением его под Сталинград на должность командующего 1-й гвардейской армией (эта армия формировалась из воздушно-десантных дивизий, располагавшихся под Москвой).
И.В. Сталин после обычных приветствий сразу же спросил меня о результатах работы в Генеральном штабе.
Я ответил, что почти сутки занимался в Генштабе, что оперативную обстановку, которая является весьма тяжелой, уяснил. Выслушав мой доклад о проделанной задень работе, И.В. Сталин заключил:
– Значит, вошли в курс дела, это и требовалось, – и тут же, обратившись к товарищу Василевскому, приказал ему доложить проект решения о разделе фронтов.
Пока товарищи Василевский и Иванов развертывали для доклада карту, И.В. Сталин подошел ко мне вплотную и, потрогав две золотые полоски на кителе, сказал:
– Правильно, что мы ввели знаки ранения. Народ должен знать тех, кто пролил свою кровь, защищая Отечество.
Лаконично, вместе с тем четко и ясно доложил товарищ Василевский об организационных вопросах образования двух фронтов, привел цифры состава их сил и средств.
По окончании доклада товарища Василевского И.В. Сталин обратился ко мне с вопросом:
– Вы познакомились с обстановкой под Сталинградом, вернее сказать, на сталинградском направлении и нашими наметками по Сталинградскому фронту. Все ли вам ясно, товарищ Еременко?
– Мне все ясно, наметки Ставки по реорганизации Сталинградского фронта понял, но, пока вами не принято окончательное решение, позвольте мне доложить некоторые свои соображения, – несколько возбужденным голосом ответил я.
– Хорошо! Докладывайте.
Коротко остановившись на обстановке, сложившейся в большой излучине Дона, я подчеркнул, что придерживаюсь несколько иного мнения (по сравнению с проектом директивы) в отношении разделения Сталинградского фронта на два фронта с границей по реке Царица и далее на Калач. При таком решении Сталинград разрезается на две части. Стык между фронтами и армиями – всегда уязвимое место обороны. Поэтому целесообразно разграничительную линию между фронтами провести с таким расчетом, чтобы не делить Сталинград и чтобы оборону города возложить целиком на один из фронтов.
