– Я скоро обо всем ей расскажу, – тихо произнесла Рида. – Дождусь, когда Дориан придет в сознание, и сразу пойду домой.
– Вот как… – выдохнула Илинея, – я, пожалуй, тоже сегодня останусь у родителей. Выглядят так, будто они были на месте взрыва, а не я.
В коридоре вновь воцарилась тишина. Некоторое время девушки просто молчали, думая о каких-то мелочах, словно разум всеми силами спасался от болезненных воспоминаний. А потом колдунья так же молча встала и, кивнув на прощанье, покинула больничное крыло. Идти куда-либо не хотелось, тем более – отправляться к родителям, но разум для спокойствия требовал чего-то знакомого и родного.
Дориан очнулся ближе к вечеру и застал сестру тихо похрапывающей на стуле. Несмотря на увещевания врачей и заверения сестры, что ему нужно остаться в госпитале, что дома никто не сможет обеспечить ему должный уход, он отказался от госпитализации, и через час весьма затруднительных сборов их обоих доставили домой. Бабушка Вилья уже собиралась накинуться на внуков с расспросами и возмущениями, однако их состояние вынудило ее временно отступить.
В зале погасили свет, давая парню немного поспать. Рида же засела на веранде, поглощенная своими мыслями. Иногда она резко подскакивала с плетеного кресла и начинала расхаживать из стороны в сторону, что-то агрессивно бормоча под нос, а потом падала обратно в кресло с тяжким вздохом. И кто знает, сколько бы раз она повторила эту процедуру, если бы на веранду не вышла Вилья. Если бы она не вышла и не сказала твердое:
– Ты злишься.
– Что? – Рида замерла и непонимающе посмотрела на бабушку.
– Ты не грустишь, не тоскуешь, не впадаешь в отчаяние, а злишься. Почему?
– Почему? Почему ТЫ не злишься?! Десятки людей погибли просто так! Еще сегодня утром они допивали свой чай, а уже после обеда их не стало! – вываливая все, что только что бормотала, она стала быстрее расхаживать по комнате. – Мы могли быть там! Дориан жив только благодаря совпадению! Кто знает, когда он сможет нормально ходить? Да и сможет ли вообще?! А ублюдки, которые ответственны за это разгуливают на свободе! У меня так много вопросов, ты не представляешь!
Вилья выдохнула и подошла к столику у окна.
– Ты закончила? – неопределенный жест головой. – Я не злюсь, потому что вы живы. Все остальное поправимо. А теперь послушай меня, моя девочка, – она подошла к внучке и взяла ее лицо в ладони. – Выплесни свой гнев, но не позволяй ему брать над собой верх, нет смысла сидеть и прокручивать события снова и снова. Так и с ума сойти не долго.
– Бабушка… – робко произнесла Рида.
– Знаешь, у вас тоже могли быть и дядя, и тетя, но… – женщина запнулась. – Это не ваше дело, не лезьте в него. У меня больше нет слез, чтоб оплакивать еще и вас.
Девушка заторможено кивнула. Напоследок Вилья еще раз вгляделась в темные глаза и, обреченно вздохнув, вышла на небольшой дворик. Некоторое время Рида молча стояла посреди веранды, переваривая полученную информацию. Хотелось кричать. Кого-нибудь ударить. Хотелось засунуть виновников в самое пекло!.. Но сил просто не осталось. Сегодняшнее событие просто выжало ее. В какой-то момент, глядя в окно, она осознала, насколько бессильна, насколько бесполезна и беспомощна в сложившейся ситуации. Все, что она могла, отпустить ее. И внезапно стало легче. Вдохнув прохладный вечерний воздух, она вернулась в дом и услышала, как из зала доносилась пронзительная трель телефона.
