Гирем
вздохнул, обнял меня и, притянув к себе.
Положил подбородок на мою макушку.
- Не отвечай,
я знаю правду, - в его голосе я услышала
какую-то торжественную грусть. - Туз
рассказал мне о вашем уговоре, Елька. Я
знаю, что ты пошла на это ради Анни и
своего будущего ребенка. Но я готов
ждать, когда ты родишь Тузенышу сына и
вернешься ко мне. Представляешь, - он
рассмеялся, - у наших детей будет сестра
императрица и брат король...
Я вздрогнула.
Слова Гирема, как наждачная бумага,
оставили на сердце множество царапин.
- А еще, - он
ничего не заметил и продолжал рассказывать
свое видение прекрасного будущего, -
Туз обещал посодействовать перед его
величеством, но позже. Когда все забудется.
Все же Тузеныш протащил документы и
лично подписал их у короля. Нехорошо
будет, если король будет казнить и
миловать одного того же человека
одновременно.
- Тузеныш?!
- ахнула я и отстранилась. - Это все
устроил Адрей?!
- Ага, -
рассмеялся Гирем, - твой мерзавец-муженек
решил пойти против отца. И у него почти
получилось. Но он не учел, что быть
приятелем короля слишком мало для того,
чтобы сместить советника. Его величество
пару раз подписал документы, которые
Тузеныш ему подсунул, а на третий, передал
их Тузу, чтобы тот сам разбирался.
Мы замолчали.
Не знаю, о чем думал Гирем, а я радовалась
трем вещам:
Что я не
успела признаться ему, что я принцесса
Елина.
Что Адрей
сумел обмануть своей наигранной глупостью
не только меня, но и своего отца. Не
только я недооценила эту сволочь. И это
неожиданно оказалось приятно.
Что Гирем
прямо сейчас обнимает меня... Сердцу не
прикажешь. Несмотря ни на что, я любила
его — человека, который работал на моего
врага.
Из Беломорья
я уехала только через две седьмицы, и
все эти дни мы с Гиремом были вместе.
Раны, нанесенные Адреем почти зажили.
От синяков, ссадин и следов от укусов
на теле очень быстро не осталось и следа.
Больше времени заняло врачевание моей
души.
Я сама не
заметила, как изменилась за эти полтора
месяца. Раньше я никогда и ничего не
боялась, несмотря на все те беды, которые
свалились на меня восемь лет назад. А
сейчас я вздрагивала от неожиданного
прикосновения, а резкое движение или
громкий крик рядом со мной непроизвольно
заставляли пригибаться и вжимать голову
в плечи.
Сейчас я
прекрасно понимала, что Адрею почти
удалось сломать меня, причем так, что я
сама этого даже не заметила пока не
стало слишком поздно. Но теперь я могла
проанализировать все, что произошло.
Смогла увидеть те крючки, на которые он
подвесил меня, лишая опоры и желания
постоять за себя.
И первым
была наша брачная ночь. Неизвестно, как
все повернулось бы, если бы мой план
удался, и Адрей всю ночь предавался бы
любовным утехам с воображаемой Елькой.
Но все вышло так, как вышло. И утро я
встретила измученная физически и
опустошенная морально из-за того, что
мне пришлось провести ночь с человеком,
которого я ненавижу.
Пусть
заслуги Адрея в этом событии не было,
но вот его последствиями он смог
воспользоваться в полной мере.
Насилие в
дормезе, которое впервые случилось в
то же утро, пока я не пришла в себя и не
могла сопротивляться; словесные
оскорбления, которыми Адрей сыпал, не
давая мне времени ответить или хотя бы
придумать ответ; заверения, что я никому
не нужна, что за меня никто не заступится,
что бы он со мной не сделал; постоянные
угрозы физической расправы... у меня
просто не было ни единого шанса остаться
собой. Мне просто повезло, что мы приехали
достаточно быстро, чтобы я не смирилась
окончательно с таким положением вещей;
что Адрей должен был уехать и не мог
больше давить на меня; и что я встретила
Гирема, который помог мне прийти в себя
и избавиться от кошмарных воспоминаний.
Если бы хотя бы что-то из этого не
сработало... Когда я представляла такой
вариант развития событий, под ложечкой
холодело. У меня не было бы ни единого
шанса.
