Они в молчании подошли к дому. Рахиль взбежала на знакомое крыльцо и протянула руку
– Спасибо Жорж, я провела самый интересный вечер в своей жизни, – проговорила она и исчезла за дверью.
Жорж открыл калитку, обошел дом с другой стороны и вошел к себе.
У него впервые в жизни в голове роились, не успокаиваясь, мысли, одна другой страннее и непривычнее.
Одно он точно знал – эта девушка была ему интересна и станет ему женой, чего бы это ни стоило.
… Эта весна в городе, просыпающемся после оцепенения, выздоравливающем от долгих и беспокойных лет революции, гражданской войны и полных робкой надежды на лучшую жизнь, для Жоржа была временем ожидания прихода чего-то нового и незнакомого.
Весенние дожди щедро поливали город, смывая с его улиц накопившуюся за зиму грязь и тоску, пробуждая в людях надежду.
Рахиль закончила школу. Каждый день Жорж методично и настойчиво старался встретиться и пообщаться с нею. Вечерами они выходили в центр города, где улицы уже были освещены редкими фонарями, а в открывшихся недавно маленьких кафе можно было посидеть и развлечь спутницу. Жорж к тому времени уже понял, что для впечатления надо раскошелиться. И он платил, понимая, что этим он вкладывает деньги в новое дело, а для его успеха это необходимо.
… Где-то в начале лета, когда уже отцвела акация, и её опавшие цветы ветер носил по тротуарам, сметая в ржавые клочья, Жорж сделал предложение Рахили.
Она на удивление спокойно и трезво только проронила.
– Я согласна, только не знаю, как на это посмотрят мама и папа.
– Я завтра буду у них просить твоей руки, – успокоил её Жорж, – надеюсь, они согласятся.
… В полдень следующего дня Жорж обошел дом и постучал в дверь. Он до сих пор так и не понял, по какому трудовому циклу живет страна. У Якова в коридоре висел график дней недели, где были отмечены нерабочие дни. У Жоржа все дни были рабочими, но сегодня он сделал для себя перерыв. Вчера он предварительно зашел в кондитерскую и купил красивые и соблазнительные пирожные.
И вот теперь он сидел в своей бывшей столовой, ныне в лечебном кабинете и ожидал, пока Дора накроет стол.
Потом они пили чай, а Жорж все никак не мог начать разговор.
Ему помог Яков.
– Жорж, – после долгого молчания, протянул он ему свою руку помощи, – годы идут, батюшка доживает свою жизнь в деревне, а какие планы собственные?
Тут Жорж коротко рассказал о видении своего будущего в крепкой связи с делом Якова, а потом добавил.
– Думаю, что для укрепления, испытывая собственное большое чувство и волнение, – витиевато начал он, – прошу руки вашей дочери, – неуклюже заключил он.
Повисло молчание. Дора покраснела и на глазах ее появились слезы. Яков тоже захлюпал носом
– Жорж, это непростое решение. Мы с уважением относимся к нему и, – он посмотрел на Дору и она кивнула головой, – не против. Но без Рахили принять решение мы не можем.
Позвали Рахиль. Она вошла в комнату натянутая как струна, с глазами, горящими от волнения. На первые слова отца она, не дожидаясь их завершения, сказала.
– Я все знаю и согласна.
Жорж перевел дух, родители вздохнули и все заулыбались.
Яков после недолгих слов напутствия соединил руки и пожелал мир да любовь.
… Прошло немного времени и все случилось. Была свадьба, ну не такая как до этих времен, но…
Приехали из деревни отец Жоржа, Савелий и Катя. Они привезли корзины с продуктами и подарки. Савелий выглядел помолодевшим и неожиданно галантным. Катя в длинном синем платье с белым хрустящим фартуком была похода на возрастную гимназистку.
