Разминаю руку, восстанавливая чувствительность. Старик рисует веткой на земле цифру «10000».
– Повторить 10000 раз? – предполагаю. Утвердительный кивок. Повторяю движение, как запомнил. Учитель поправляет мои плечи, руки несколько раз подряд, машет рукой, берёт палку.
Быстро понимаю, почему в китайских боевиках мастера кунг-фу бьют учеников. Тело ленивое. Хочет комфорта. Боль быстро учит. Раза два неправильно руки ставлю, и палка бьет по ребрам или по голове.
Выполняю упражнение, качаясь в разные стороны.
– Омо, дзу, ила, ди, тунга (Один, два, три, четыре, пять), – считает дед. Выполняю упражнение, возвращаюсь в исходную точку.
Устаю, начинаю ошибаться. Дед ухмыляется, достаёт охотничий нож, демонстративно прикручивает к палке. Липкий страх опутывает мозг, пот предательски бежит по спине, делаю шаг назад. Получить ножевую рану здесь, в таежной глуши, самоубийство.
– Дуктэ! (Бью!) – говорит Шаман и атакует. Реагирую мгновенно, выбивая оружие из рук. Старик кивает, показывает на надпись на земле и что-то говорит.
Не понимаю. Дед тычет в цифру 10000, показывает, как ест из тарелки ложкой.
Понимаю, что кормить не будут, пока не сделаю задание.
Через три часа пот градом льёт с лица, тело бунтует от усталости. С чувством выполненного долга плетусь к реке.
Рыча от холода, посвежевший, выскакиваю из речки на берег и энергично растираю усталые мышцы. Мне нравится здесь. Не понимаю, почему, но нравится. Всегда мечтал пожить в каком-то буддистском монастыре, потренироваться.
Во время обеда стараюсь есть медленно, не заглатывать большими кусками.
Девушка приходит из леса явно чем-то расстроеная.
– Привет, хозяйка, – улыбаюсь.
– Привет, – отвечает без улыбки. Не смотрит на меня.
– Что-то случилось?
– Почему ты так решил?
– Ну ты какая-то грустная. Может, заболела?
– Может, и заболела, – взмах рукой. – Поел? Пошли дальше заниматься.
– Чем?
– Практикой сновидений. Как управлять сновидениями.
– Это обязательно нужно?
– Да. Пойдем на солнышко.
Посреди двора хозяйка показывает на кусок тряпки, командует: «Ложись».
– Земля же холодная, – возражаю, встречаюсь с колючим взглядом.
– Не бойся. Не замерзнешь, – бурчит. Беру ее за руку.
– Ань, что случилось? – спрашиваю, поглаживая ладонь. – Я тебя обидел?
– Ничего не случилось, – выдёргивает ладонь. – Ложись. Закрой глаза. Я сейчас приду.
Ложусь, закрываю глаза. Ткань пахнет елкой. Расслабляю уставшее тело. Задремываю. В голове привычно шумит. Перед глазами бегут картинки видений.
* * *
Диктофонная запись 3 (расшифровка).
– Что, внучка, неудачно сходила в лес?
– Да. Никогда не было, чтобы ветка с дерева падала во время молитвы.
– Духи дают знак, чтобы ещё подумала.
– А что думать? Мужик есть. Я есть. Тело на него настроилось. Чего еще надо?
– Что же сердишься?
– Не знаю. Я же – Шаманка. Я – сильная. А рядом с ним веду себя по-другому. Хочу понравиться, чтобы восхищался. А он – не реагирует.
– Почему так решила? – улыбается.
– Меня к нему тянет, а его ко мне – нет, – сердится таежница.
– Ты уверена? Он же специально медленно трос над рекой тянул, чтобы с тобой быть…
– Нет. Не знаю…
– Он другой, внучка. У него свой мир в голове. Свои страхи и чувства. Он их прятать привык. Время нужно, чтоб открыться. Не подгоняй его и себя не дразни.
– Это что значит?
– Не ложись к нему по ночам. Вредит энергетике.
– Ты что, подсматривал?
– Мне не надо подсматривать. Чувствую, как ты к нему тянешься. Как пробуждается чувственность. Становишься взрослой.
