Анатолий Степанович быстро закивал, протягивая мне тот самый сложенный вдвое лист. Когда я развернула его, то увидела, что это была краткая программка предстоящего форума, на который я поеду впервые в жизни, ведь, как и сказал босс, подобные мероприятия не входили в мои должностные обязанности.
Подавив нарастающее раздражение, которое стало частью моего нового существования, я поднялась из-за стола, крепко держа в руках проклятый ежедневник. Распрощавшись с начальством, направилась на выход, все еще думая о том, что поступаю ли я правильно и вместо отпуска, который планировала просить у босса, еду на какой-то там экономический форум, да еще в компании Артемьева. Но с другой стороны, эта поездка поможет мне немного остыть и подумать над тем, как семейная жизнь с устрашающей скоростью мчится словно товарный поезд в обрыв.
Уже в коридоре меня нагнал Денис, шаги которого я не слышала до последнего момента, потому что была настолько погружена в собственные мысли, что испугалась, когда Денис остановился буквально в шаге передо мной.
— Совсем забыл сказать. Я тогда еще оформлю тебе командировочные документы, — предложил он, одаривая меня всё той же гипнотической улыбкой, которая вызывала у меня совершенно противоположный эффект.
Глядя на Дениса, хотелось послать коллегу куда подальше. Но ведь его вины нет в том, что я не справляюсь. Мои слабости не должны стать причиной ссоры с коллегой. Это всего лишь работа, и пора бы засунуть раздражение куда подальше, взять себя в руки и отвлечься от самобичевания. С этими мыслями я вздернула носик и взглянула в голубые глаза коллеги.
— Я сама могу оформить командировочные документы, — сухо отозвалась я и направилась дальше по коридору, чувствуя, как от страха сердце тарабанило в груди, а ноги превращались в негнущиеся палки-деревяшки.
Денис, чтоб его, напугал меня.
Когда ты по самые уши в работе, день пролетает незаметно. По крайней мере, я пыталась с дикой одержимостью изображать эту самую занятость, чтобы не думать о том, что меня ждет после. Опять пустая квартира, единственная чашка в посудомойке, голодная Мурка, смотрящая на меня как на врага народа, и, конечно же, холодная кровать. Оказывается, ты так сильно привыкаешь к тому, что рядом с тобой кто-то постоянно есть, что, лишившись этого, начинаешь испытывать физическую боль. Именно такая боль пульсировала в моей голове, когда я поднималась на свой этаж, копаясь в сумке в поисках ключей. Наконец отыскав пропажу на дне сумки, вставила ключ в замочную скважину и дважды провернула. То есть попыталась провернуть, но ключ встал намертво.
Поморгав, взглянула на дверь и зажатые в ладони ключи. Дверь моей квартиры. Все правильно. Ключ тоже правильный. Тогда почему замок не открывается?
Провернула еще раз, подергала, но ничего не происходило. И тут я догадалась провернуть ручку, которая легко открылась, и дверь распахнулась. Прохладный воздух коснулся моих щек, от которых отхлынула кровь.
Неужели я настолько была загружена проблемами, что забыла перед уходом закрыть дверь?
Нет, не может быть...
Я бесшумно вошла в квартиру, которая встречала меня пугающей тишиной. Даже Мурка не выскочила из комнаты, чтобы лениво поприветствовать свою нерадивую хозяйку и протяжным «мяу» потребовать миску молока.
Послышался тихий шорох, доносившийся из спальни.
Воры? Может быть, в квартиру проникли грабители?
