Покровитель Кристадин
Дланью своей от напастей.
Дал нам силу, храбрость,
Удачу, отвагу.
Черного тапаса мощь -
Дарят мир и славу.
Будь вечен, морской бог,
Стихий повелитель!
Празднества прими
От нас – верных морин».
Врата святилища были открыты настежь и вскоре бирюзовые накидки заполнили внутренний двор. Море Таинств мерно плескалось, когда король
взошел к жрецам, чтобы совершить жертвоприношение. Те передали ему кинжал, сосуд и несколько белых птиц. И как только король, свернув им головы набок, хотел распластать шеи, чтобы сцедить кровь в священный сосуд и совершить подношение Морскому Богу, стали разноситься громкие перешептывания:
– Оооо… Что за напасть?
Король со служителями храма обернулись к морю и увидели всплывших брюхом кверху мёртвых рыб. Моринцы ещё пуще зашептались, но в тишине расслышали отчетливые слова главного жреца:
– Грядут мрачные времена! Лишь сила чёрного тапаса и наша храбрость помогут выжить!
Положение спас король Рамир: выйдя вперед, взяв кинжал, он порезал ладонь, обрызгал свое одеяние, окропил кровью мёртвых рыб и поднял вверх камень-амулет, переливающийся в солнечных лучах.
– Отвага морин и чёрный тапас не раз спасали нас! Спасут и теперь!
Народ зашептался в восхищении:
– С нашим королем Рамиром мы готовы хоть в преисподнюю пойти!
Шествующие отправились обратно к королевскому двору. Правитель с дочерью воссели на высоком узком постаменте, убранными бирюзовой тканью и цветами сейбы.
Всю процессию светловолосый мальчишка всё хотел поближе рассмотреть то Море Таинств, то богатые одеяния правителей. Муж, стоявший впереди любознательного мальчишки, не выдержал его постоянных подпрыгиваний и, обернувшись, предложил:
– Давай уж, взбирайся на плечи, коль навязался ты откуда неведомо.
Мальчишка радостно закивал в знак благодарности и, забравшись на плечи, осаждал мужчину роем вопросов:
– А почему король порезал руку?
Муж негромко отвечал:
– Чтоб недобрый знак не сбылся.
– А что приносят обычно в жертву?
– Кровь белых птиц.
– А почему праздничное одеяние бирюзовое?
– В цвет моря.
Мальчишка открыл было рот для следующего вопроса, но тут уже начали раздавать угощение и муж быстро заспешил туда. Пока гребцы готовились к состязанию, люд блуждал по площади, которую и украшать-то не надо было – сейба, словно нежно-розовая воздушная пена, благоухала и радовала глаз. Вдоль площади дымились и чадили громадные пузатые котлы, откуда исходил невероятно аппетитный аромат рыбной похлебки. Кухари время от времени помешивали огромными ковшами лакомство и одобрительно цоколи между собой:
– Ох, как удалась похлебка!
– Так и улов-то был знатный – каких только рыбин мы ни перечистили.
– Помешивай давай, – прикрикнул на них старший, – сейчас люд голодный налетит.
Кухари продолжили работу, а служки только знай, подкидывали под дно котлов сухоцветы со щепками, чтоб почти готовая похлебка оставалась горячей ещё очень долго. Туда и поспешили воин с мальчишкой, он спрыгнул с шеи провожатого и понесся к угощениям.
– Эй, иди сюда, – позвал его пухлый кухарь.
Мальчишка мигом очутился у котла, от которого исходил жар и густой ароматный дым.
– Король угощает всех! – и вручил ему плошку с наваристой молочного цвета похлебкой, промасленную ржаную лепешку и нацедил в чашу лиму – прозрачный ягодный напиток. Мужу же он вручил тоже угощение и прибавил к нему чашу вина. Они уселись поодаль от котлов и, вытянув уставшие после шествия ноги, принялись набивать животы.
