Жизнь – мираж в пустыне бытия.
Годами по пескам скитаюсь я;
Тает в мареве оазис счастья,
Иду к нему, а там опять бархан,-
Гора сухая жизненных ненастий.
Устал в пути мой старый караван.
Погонщик-разум выбросил поклажу,
Расправил свой согбенный стан
И жадно стал глотками жажду
Утолять, (два бурдюка вина
Осталось: Мудрость и Смиренье),
Но караванщик был буян,
И превратил он их в Веселье.
Он пил чудесное вино,
И жар пустыни мировой
Стал для разума отрадой.
День прошёл; и он, хмельной,
Ждал вечернюю прохладу.
Тьма пришла в пустыню бытия.
Звёзды яркой россыпью горят;
Чёрный шёлк, украшенный узором
Дева-ночь надела на себя.
Жнёт она вселенские просторы
Золотым серпом; в ногах
У неё пшеницы тёмной – горы.
Вечность – переполненный амбар,
Но зерно времён бездонно…
Караванщик-разум пьян,
Сидит он на бархане в необъятной
Пустоте; повсюду мгла.
Ветер хладный шёпотом невнятным
Приговаривает: «Я шайтан;
Веками по пескам скитаюсь я,
Мир – песчинка на груди пустыни.
В бесконечности судьба моя;
В прошлом был, явился ныне,
Буду в будущем опять.
Тьму миров пройду, но вечность
Не убавлю ни на пядь.
Разум, обрети беспечность,
Чтобы истину понять. —
Ты бессмертен. Здесь, на тверди,
Жизнь – мираж. А там
Есть оазис милосердный.
Когда уходишь из песка,
То попадаешь в райский сад.
А потом тебя Всевышний
Возвращает вновь назад.
В лучшем мире возродишься,
Но сначала надо ад
Пережить в земном жилище.»
День тому назад, в Ираке
Закупили мы товары.
Ткани яркие, как маки,
Ковры, платки, и шаровары
Едут в нашем караване.
Ну а мы пешком идём.
Наш хозяин своенравный;
Он печётся лишь о том,
Чтобы пыльными не стали
Дорогие одеянья;
На верблюде только он
Восседает. Ох, устали…
Когда луна на небосклон
Взойдёт, свободен стану,-
Схвачу мешок, и убегу;
Словно камень, в омут кану,
За ночь далеко уйду.
Два паршивые динара
Заплатил хозяин мне.
Я погонщик каравана,
А не раб! Продам теперь
Ткани дорогие, и
Месяц буду сытно жить.-
Так решил хитрец Али.
И, когда все спать легли,
Выполнил свою затею,-
Утащил мешок парчи,
И в пустыне поскорее
Скрыться поспешил.
Шёл он, с дорогим товаром,
По пустыне необъятной.
Звёзды говорили внятно
Бедуину, – где направо,
Где налево повернуть;
Правильно держал он путь.
По пескам, в кромешной тьме,
Он шагал назад к Багдаду.
Знал Али, что пару дней
Караванщики не станут
Даже вспоминать о нём:
"Им бы побыстрей доставить
Все товары, и расчёт
Получить. А сам хозяин
И подавно не узнает
О пропаже, до тех пор,
Пока мешки не сосчитает
На базаре. Хитрый вор
Никогда не прогадает!
Главное, других воров
На пути не повстречать;
Много здесь сорви-голов,
Мигом могут отобрать
Жизнь и злато у прохожих.
Надо быть поосторожней…"
И вдруг Али увидел тень,
Тёмный силуэт во тьме;
Человек, а может, зверь
Шёл к нему. Не по себе
Стало вору; он кинжал
Из-за пояса достал.
А мешок с парчою спрятал,
Отодвинул за бархан.
"Мир тебе, посланник ада!
Ты меня перепугал." -
Пошутил Али нескладно.
"Кто ты, путник?" – Я шайтан.
"Подскажи, шайтан, к Багдаду
Долго надо мне идти?"
– Сутки проведёшь в пути.
Но никто тебе награду
Там не даст. Из-за парчи
Лёгкой, мягкой и нарядной
Казнит тебя халиф; учти.
"Ты, наверно, суфий мудрый;
Как ты тайну разгадал?.."
– Я шайтан, и мне нетрудно
Предсказать любой финал.
Али, с тобою говорит
Мрак пустыни необъятной;
В этом мире – я халиф.
Не ходи путём обратным
В град Багдад. Ступай за мной.
