Миссия занимала просторную территорию с одним большим двором посередине, затем четырьмя меньшими, причудливым главным домом и тремя домами поменьше, которые соединяли крытые проходы. Все это было обнесено высокой стеной, наглухо отрезавшей внутренний мир от внешнего. Вот уже больше ста лет в этом особняке никто не жил. Только иностранцы рискнули поселиться в доме, который проклят, но они заявили, что не верят в китайских призраков.
Местные предупреждали Лао Лу, мол, не надо там жить, там водятся лисы-оборотни. Но Лао Лу ничего не боялся. Он был кантонским кули в десятом поколении, достаточно сильным, чтобы пахать до полусмерти, и достаточно умным, чтобы найти ответ на любой интересующий вопрос. Например, если спросить его, сколько у иностранок одежды, он не стал бы говорить примерное число, а прошелся бы по их комнатам, пока они обедали, и все пересчитал, разумеется ничего не украв. Например, у мисс Баннер, по его словам, две пары туфель, шесть пар перчаток, пять шляп, три длинных костюма, две пары черных чулок, две пары белых, две пары белых панталон, один зонт и еще семь каких-то вещей, которые наверняка можно отнести к одежде, но он не смог определить, на какую часть тела их нужно нацепить.
От Лао Лу я узнала много всего про иностранцев. Но лишь намного позже он рассказал, почему местные считают, что дом проклят. Много лет назад это была летняя резиденция одного купца, который умер странным и загадочным образом. Потом одна за другой умерли четыре его жены, и тоже странным и загадочным образом: сначала самая молодая, а в самом конце самая старшая, причем все это от одного полнолуния до другого.
Меня, как и Лао Лу, так просто было не напугать. Но должна тебе сказать, Либби-а, что случившееся пять лет спустя убедило меня, что Торговец-призрак вернулся.
После нашего разрыва мы с Саймоном ссорились из-за опекунства над Буббой, моим псом. Саймон хотел навещать его и брать на прогулки по выходным. Я не хочу отказывать ему в привилегии убирать какашки Буббы, но ненавижу его наплевательское отношение к собакам. Саймон любит выгуливать Буббу без поводка. Он позволяет песику бегать по чужим следам в парке Пресидио, носиться без присмотра по песчаной дорожке для собак в Крисси-Филд, где какой-нибудь питбуль, ротвейлер или даже безумный кокер-спаниель с легкостью перекусит полуторакилограммового песика, смесь йорка и чихуахуа, пополам.
В этот раз спор разгорелся в квартире у Саймона, где мы разбирали всякие квитанции, связанные с бизнесом, который мы еще не успели разделить. Ради налоговых вычетов мы решили, что по-прежнему следует применять принцип «совместной подачи декларации в браке».
– Бубба – собака! – заявил Саймон. – У него есть право хоть иногда просто побегать.
– Ага, и угробить себя! Вспомни, что случилось с Сержантом!
Саймон закатил глаза, явно говоря: «Только не начинай!»
Сержант был собакой Гуань, потрепанным пекинесом-мальтийцем, который готов был бросить вызов любому кобелю на улице. Около пяти лет назад Саймон взял его на прогулку – без поводка! – и Сержант укусил за нос боксера. Владелец боксера выставил Гуань счет на восемьсот долларов от ветеринарной клиники. Я настаивала, что платить должен Саймон, на что тот сказал, что должен заплатить владелец боксера, так как его пес спровоцировал нападение. Гуань оспаривала с ветеринарной больницей каждый пункт счета.
