Люблю я церковные своды,
Торжественный, древний обряд,
Мистических фресок разводы
И клира широкий наряд.
Люблю я склоненных коленей
Смиренную веру в Ничто,
Ритмичные всплески молений,
Сознанье, что жизнь – «не то»,
Что души из нас, пилигримы,
Оставя земной Вавилон,
Как радужные серафимы,
Влетят в лучезарный Сион.
И пафос люблю я трагичный
Из ниши сверкающих труб,
И в раке своей мозаичной
Святителя дремлющий труп.
Люблю и любил, но без веры,
Когда я был молод и глуп,
Когда мне казалось, что шхеры
Оставит познания шлюп.
Теперь он разбился о скалы,
А я, беспомощен и наг,
Пою вековые хоралы,
Обрывки завещанных саг.
А завтра, хотя б опустели
Прохладные, темные нефы
И фрески Беато из келий
Содрали Аттиловы шефы,
К последнему старому ксендзу
Приду я в забытый алтарь,
Где дискоса с гостией солнце,
Где распятый Эроса Царь,
Приду и с кадильницей буду
Склоняться вокруг алтаря,
Молясь величайшему чуду,
Что духа создала заря.
А если Антихриста свора
Вопьется в ослабшие ляжки,
Мы будем последние скоро
В Эдеме Христовом барашки.
