Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Материалы архива Л. Леончини. Том 2 - страница 19



Свитую людям познания нить.
Всё изреченное, всё повторенное,
Всё оброненное – яство корыт,
Только бездонное, неосязенное,
Несотворенное крылья бодрит.
В моря свободного синей купели
Штевень дубовый смарагды дробит,
Сколько вокруг обновляемой цели,
Сколько возможно несхожих орбит.
Парус в эфирном агате заката,
Радужный брызжет вокруг аксамит,
Ходит по зыбким доскам стилобата,
Синему Богу молясь, эремит.

5 апреля

Галочий тополь

Изумрудным шелком
Вышиты листочки
По кривым иголкам
Старых тополей,
Спящих королей.
Без числа моточки
Синенькие ручки
Вешние напряли,
Беленькие тучки
На клубок мотали
Пряжу вешних дней,
Ветерки-Орфеи
Ниточки в ушко
Солнечное вдели
И легко, легко
В веточках запели.
Тополь черноствольный,
Хмурый, недовольный,
Кружевом зеленым,
Чуть одушевленным,
Словно рыцарь гневный
Шарфом королевны,
Чрез плечо повязан,
К подвигу обязан,
К подвигу слаганья
Слов недомоганья,
К шелесту и вою
Древней головою.
В леторослях валких
Хлопотливо галки
Строят деревушку,
Стерегут подружку,
Дерзких Дон-Жуанов
И в крылатых станах
Хоть поотбавляй…
Бедный, жуткий край!
Милая картинка,
Да в глазу соринка,
Да во рту от желчи
Горько, голод волчий
Всё нутро сосет.
Что мне твой кивот
Радужный, весна!
Голод мой таков,
Что его сполна
Шелковый покров
Твой не утолит
И цветов синклит, —
На одежд твоих
Оброненный стих.
Но с подружкой мы
Хижинку свою
Выстроим в раю,
А до той поры
Эроса миры
Будем созерцать,
Вечность-Мать!

6 апреля

Сад гесперид. Идиллия

Жутко. Клещами захвачено сердце,
Капает с терниев кровь,
Трагикомичное слышится scherzo
Жизни отпетой всё вновь.
Скучно вставать из нагретой постели,
Скучно в проулок глядеть,
Ночью приснятся подчас капители,
Мирта цветущая ветвь,
Ночью планеты и томные звезды
Арабескуют плафон,
Как вертоградов заоблачных гроздья,
И Алигьери Грифон
Важно вновь с Беатриче
Катит по райским цветам,
Хор из смарагдов доносится птичий,
Нектар течет по устам!
Тихо и сладко в душе, океан же
Синий бушует внизу,
В ветвях смарагдовых солнца-оранжи
Смотрят в небес бирюзу.
Гнездышко свей мне руками, подружка,
На ночь я буду твой гид,
К ветвям вспорхнем мы с тобой, как пичужки,
К ветвям садов Гесперид.
В жаркой Тринакрии у Монреаля
Солнца висят на ветвях,
Солнца душистее видел едва ли
Млечный безбрежности шлях.
В солнцах же зреющих солнца творимые
Сладкий клубят аромат,
Нимфы журчат серебристо-незримые,
В вешний впиваясь брокат.
Ешь же, подруженька, солнца пахучие
В райском саду Гесперид,
Пей бриллианты, нимфея, текучие, —
Близок печальный Аид!

8 апреля

Обращение

В ожесточеньи отрицанья
Есть доказательство Того,
Кто в величавом мирозданьи —
Начало Вечное всего.
Я был безбожником недолго,
Когда младенческую дань
Пред идолом земного долга
Бросала дерзостная длань,
Когда в гражданское болото
Меня течением влекло,
Но глотку стягивало что-то,
Но сердце резало стекло
Мне каждый раз, когда я слепо
Вопил со всеми: «Нету Бога!»,
Когда перед дверями склепа
Кричал: «Окончена дорога!»
Когда же я однажды в ближнем
Остаток веры захлестнул,
Подстреленным мне кто-то крыжнем:
«Зачем преследуешь, Саул?» —
С таким мучительным укором,
С таким смиреньем простонал,
Что дрожь передалася шпорам
И сердце пронизал кинжал.
И я бежал в души пустыню
И Бога в бездне отыскал, —
И Парсифалеву святыню
Нашел у Монсальвата скал!
Я Божий паладин суровый,
Средневековый человек,
Безбожия кошмар неновый
Не убедит меня вовек.
Разрушенные роком храмы
В пустыне я воссоздаю
И очи благородной дамы
Своей мистически пою.
Мучительный сомненья демон