Так мы и познакомились.
Накануне президентских выборов АН-2 предложил мне поработать в команде кандидата Ивана Германовича Хлебникова, который служил министром сельского хозяйства в правительстве Зотина. Я был удивлен: разве можно всерьез бороться против своего шефа? Или это просто тактический прием Зотина, который хочет подстраховаться от внезапного снятия всех кандидатов (по закону при отсутствии альтернативы выборы не проводились)?
Всю механику действия этой нормы Зотин уже опробовал. В депутаты Госсобрания Кислицын баллотировался в своем Медведевском районе, где имел практически стопроцентный шанс на победу. Кроме него, в избирательном округе были зарегистрированы еще два кандидата. Зотин вызвал их к себе и убедил сняться с выборов. Кислицын остался один: выборы по данному избирательному округу были отменены.
Потому я и поинтересовался у Анатолия Анатольевича:
– Кандидат в президенты Хлебников – это не подстраховка Зотина на всякий случай?
– Нет, – ответил Смирнов. – Иван идет серьезно. Сегодня вечером собираемся у меня. Приходи.
Вечером я был в кабинете спикера Госсобрания. Меня ждали. В дальней комнате для отдыха уже был накрыт стол. Мы сели за стол втроем и немного выпили. Стали рассуждать о будущих выборах, конкурентах, шансах на победу. Хлебников сказал, что Смирнов будет руководителем его предвыборного штаба. Мне там тоже была предложена должность. Выборы глав местного самообразования еще не были объявлены, я был свободен и согласился поработать. Налили по рюмке, только хотели выпить, как вдруг открылась дверь, и в проеме появилась квадратная фигура Кислицына. За широкими плечами виднелась пьяная физиономия его помощника Олега Дмитриева.
– Пьете, сволочи! – радостно крикнул Кислицын. АН-2 вскочил.
– О, Слава, заходи.
Приглашать два раза его не пришлось. Слава решительно вошел в комнату и, подставив стул к столу, сел.
– По какому поводу застолье?
Ответил Хлебников. С Кислициным они были хорошо знакомы: один министр сельского хозяйства, другой глава сельского района.
– Видишь ли, Вячеслав Александрович, я сегодня сдал документы в ЦИК как кандидат в президенты Марий Эл.
Кислицын устало откинулся на стуле.
– Да знаю, я сам сейчас оттуда, из ЦИКа. Сдал экзамен на знание марийского языка. Дураки, нашли, чем меня остановить.
Пьяный Олег Дмитриев с краешка присел к столу и, не открывая глаз от пола, включился в разговор:
– Хрен им, а не экзамен по языку. С Москвой все согласовано. В России один язык – русский. Мы все решим. Москва с нами.
– Заткнись! – рыкнул на него Кислицын, и он тут же замолчал.
Начали обсуждать абсурдность нового закона о языке. Кислицын налил в рюмки водки.
– Давайте выпьем за нас. Я так понял, что кроме Николая здесь все кандидаты в президенты?
– Нет, – сказал АН-2, – я не буду баллотироваться.
– Ну и молодец! Значит, выпьем за двух кандидатов в президенты республики! За тебя, Иван, и за меня!
Выпили. Беседа оживилась. За столом, кроме меня, все были хорошо знакомы друг с другом. Я почти не принимал участия в разговоре, но внимательно слушал.
Хлебников рассказал о том, что я дал согласие работать в его предвыборном штабе. Кислицын как-то сбоку на меня глянул, но ничего не сказал.
Налили еще. Олег Дмитриев начал засыпать за столом. Он встал и качаясь прошел к дивану. Упал и через пять минут захрапел.
Кислицын был возбужден. Его политическая борьба с Зотиным обострилась до предела. Смирнов налил и на правах хозяина стола предоставил слово Кислицыну.
