До самого обеда Катрина переводила письма, которые капитан дал ей, и к моменту, когда он вернулся, она уже закончила перевод.
– Прекрасно, ― сказал он, когда она зачитала ему переведенное письмо, ― а написать ответ на его языке мы сможем?
– Можно попробовать, ― пожала плечами Кати, ― но сначала нужно написать на нашем, чтобы я знала, что нужно переводить.
– Ты права, Кэт, ― подмигнул Ник, ― пожалуй, начнем.
Между ними снова восстановился прежний мир, и веселый смех в каюте капитана сегодня не умолкал до самой ночи. Когда он ушел спать, Кати продолжила переводить уже составленное ими письмо и, закончив глубокой ночью, легла в кровать.
Лежа в теплой корабельной каюте, она мечтала о том, что они вместе будут открывать новые острова, плыть до самого горизонта и проживут долгую и счастливую жизнь, полную приключений и счастья. Они были похожи, у них было похожее детство, оба знали, что такое нужда, и это делало их ближе. Размышляя об этом, Кати не заметила, как уснула.
На следующее утро в дверь никто не постучал, и Катрина, одевшись, вышла узнать, все ли в порядке. Ей сказали, что капитан отплыл на другом судне с поручением от генерала и скоро вернется. В каюту возвращаться она не захотела и отправилась прогуляться.
За время пребывания на корабле она ни разу не встретила детей, которые вместе с ней поднимались на борт. Она, правда, вообще о них забыла, так как ее жизнь круто изменилась и ей некогда было думать о чем-то, кроме собственного счастья, но вообще это было несвойственно ее натуре.
– Тод, ― окликнула она парня, ― ты не знаешь, а где дети?
Он как-то странно на нее посмотрел и спросил в ответ:
– Кати, какие дети?
Катрина задумалась. Она четко помнила, как по трапу корабля поднимались дети, вместе с которыми взошла на борт и она, потому повторила тот же вопрос:
– Тод, дорогой, на корабль поднялись дети, и их было много. Так скажи мне, пожалуйста, где они?
Парень посмотрел на нее и вздохнул.
– Я не знаю, Кати, ― ответил он.
– Что значит, ты не знаешь? ― не поняла Кати.
– Спроси об этом лучше капитана. Прости, мне пора, ― и он так поспешно ушел, что Катрине это показалось странным.
Ветер в море усилился, и проходящий мимо матрос посоветовал ей вернуться в каюту, так как может начаться шторм. Катрина так и сделав принялась ждать капитана: ведь он наверняка знает, где все дети.
Капитан вернулся поздно и, зайдя в каюту, бросил на стол стопку бумаг.
– Это нужно разобрать сегодня, ― сказал он серьезным тоном, ― завтра я должен дать ответ.
Сообщив это, он вышел.
Катрина решила спросить о детях позже. Она понимала, что что-то произошло, оттого и плохое настроение у капитана. Она уселась разбирать груды писем, и прочитав их все, стала снова ждать Ника, но он так и не явился. Отложив разговор до завтрашнего утра, Катрина легла спать. Ветер не унимался, корабль мотало по волнам, что успокаивало и волновало одновременно.
Сон ее был сегодня очень беспокойным. Она всю ночь ворочалась, ей снились дети, которые томятся где-то под трюмом корабля, как будто корабль имел двойное дно, а трюм состоял из двух этажей. Дети были измотаны, голодали и хотели пить, часть из них болели, и никто не приходил им на помощь.
Кати проснулась утром рано. Обеспокоенная ночным кошмаром, она никак не могла его забыть, понимая, что лишь воображение могло нарисовать ей такие картинки, потому что она весь день и вечер думала об этих детях. Ник пришел ближе к обеду и без приветствия начал диктовать текст ответных писем. Она никак не находила нужного момента, чтобы расспросить о том, что ее беспокоит.
