– Том спас мне жизнь, когда я упала в канал под центральным мостом. Если бы не они с Кати, я бы сейчас лежала на дне. Поэтому, если ты не можешь дать им должности, как тем трем господам жандармам, которые ничего не сделали для тебя и твоей дочери, распорядись хотя бы накормить их и дать им свежую одежду. Та, что на мне, была запасной одеждой Тома, а мое платье пришло в негодность.
Она проговорила это таким тоном, что, если бы не висела на ограде собственного дома, вполне можно было бы принять ее за знатную даму, умеющую правильно подбирать слова и вовремя ими пользоваться.
Губернатор недолго помолчал, а затем ответил:
– Спускайтесь и заходите в дом, ― и прибавил: ― все.
Дом губернатора был не похож ни на один из тех, что им приходилось видеть. Внутри он оказался еще роскошнее, чем снаружи. Люстры, канделябры, паркет, стены ― все было так начищено и блестело, что ребятам страшно было зайти внутрь.
– Влад, ― обратился губернатор к дворецкому, ― проводи наших гостей на кухню и распорядись накормить. Да, и не забудь выдать им новую одежду. Зои, ― повернулся он к дочери, ― попрощайся со своими гостями и иди к себе. Уже поздно, а ты сегодня достаточно нагулялась.
Зои в этот раз не стала перечить, а подошла к Катрине и, обняв ее, сказала:
– Спасибо за мудрые советы, которые ты дала мне. Я буду помнить их всю жизнь.
Затем обернулась к Тому. Ее отец заметно заволновался. Сам-то он, конечно, не сдвинулся с места, но по тому, как у него дернулся глаз, было ясно, что он испугался ― сейчас его дочь начнет обниматься с мальчишкой с улицы.
Но Зои повела себя как воспитанная леди из хорошего дома: подала мальчику руку, которую Том, пожал в ответ.
– Я была рада знакомству, мой друг. Буду помнить тот… ― Зои замолчала, по всей видимости, желая пощекотать нервы всем присутствующим мужчинам, ― мост, ― добавила она, ― под которым вы спасли мне жизнь, Том. Я надеюсь, что жизнь еще столкнет нас… ― и, улыбнувшись ему белоснежной улыбкой, двинулась в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.
Губернатор, не сказав больше ни слова, только лишь слегка качнув головой, вышел. Как понимать его кивок ― как благодарность за спасение дочери или как прощальный жест, ребятам было непонятно, но, впрочем, им уже очень хотелось покинуть этот дом, так как пребывание здесь могло закончиться для них чем угодно. Дворецкий проводил их на кухню, где они получили большие порции всего, что выбрали из предложенного сами, и, пока они ели, принес им запасную одежду.
Выходили они через дверь для слуг, что, впрочем, было и понятно: в парадный вход люди с их родословной не входят, им и так уже повезло, они сегодня в него попали.
– Давай по-быстрому смоемся отсюда, ― предложил Том, ― мы на волосок от тюрьмы гуляли. В этих краях вообще таким, как мы, появляться нельзя.
Катрина послушно кивнула. Она устала за сегодняшний день и очень хотела выспаться.
– Переночуешь сегодня у меня, ― сказал Том, когда они вновь добрались до заброшенного дома. ― Если ничего не найдешь, можешь и потом остаться здесь.
Ночь прошла спокойно. Конечно, спать на твердой доске, накрывшись подобием покрывала, было очень неудобно. С утра Катрина встала разбитая и не выспавшаяся, как будто ее били всю ночь, настолько сильно болело все тело.
– Это с непривычки, ― сказал Том. ― Пара ночей, и ты привыкнешь.
Катрина улыбнулась на его слова. Едва ли она мечтала о таком, когда сбегала из детского дома. Она уже даже подумывала вернуться, но привыкла не сдаваться и потому решила дать себе еще один шанс.
