«Ничего-ничего, Дашка. Это ничего», – убеждала себя, затягиваясь так, что горели легкие, и запивая дым дешевым, но вполне приличным на вкус вином. Продавщица не обманула.
Разве это не смешно, что из восьми миллиардов людей, населяющих эту планету, меня поздравили лишь коллеги, онлайн-магазины и пенсионный, мать его, фонд? Я хихикнула. Справедливости ради надо заметить, что звонил еще отчим. Старый козел. Педофил гребаный. И похер, что формально мне исполнилось восемнадцать, когда все началось. Взрослым человека делает отнюдь не цифра в паспорте. Я была обычным испуганным до икоты ребенком, который мечтал о прекрасном принце. Ч-черт… Я была девочкой. А этот конченый меня развратил.
Впрочем, в тридцать, наверное, было глупо винить в своих проблемах других людей. История с отчимом осталась в далеком прошлом, а то, что я и сейчас не могу без крепкого члена – вообще не его вина. Или все же… Да чтоб его!
Мысли стали путаться. А на веранде, где я засела, ощутимо похолодало. Бросив на столике грязный бокал и сигареты, я вернулась в дом. Надежда Дмитриевна дремала перед телевизором. Тихонечко, чтобы ее не разбудить, я сменила шлепки на кроссовки, накинула куртку и вышла из дома.
Темный лес манил меня своей загадкой. А как он пах! После алкогольных паров и сигаретного дыма я пила хрустально-чистый воздух, словно живую воду. И все куда-то шла, шла... Вроде и не ставя перед собой какой-то конкретной цели, но в то же время подсознательно понимая, куда лежит мой путь.
Остановилась, когда среди елей проступили знакомые очертания амбара. Достала из кармана барбариску, развернула трясущимися пальцами фантик и сунула леденец за щеку. Нет, а что такого, я, собственно, собралась сделать? Убедиться в том, что Архип сказал правду? Ну, не преступление же это, в конце концов! На портрете была изображена я. Что показалось мне достаточным предлогом для того, чтобы узнать, как сложилась его судьба.
Поднявшись по ступенькам, я осторожно толкнула дверь. Та поддалась. Ха! Когда никого не ждут, двери запирают, не так ли? Поколебавшись, я все же шагнула внутрь. Меня окутало знакомым теплом с ярко выраженной химической отдушкой и… тайной. Я четко ощущала, что ступаю на запретную территорию, несмотря на отсутствие препятствий.
16. 7.2
В этот раз зал мастерской освещен не был. Населяющие его предметы можно было различить лишь благодаря тусклому, едва добивающему сюда свету, льющемуся в окна со стороны дома. Я сделала еще один шаг, переступая извивающиеся на полу тени. Надо было торопиться, но бурлящий в крови алкоголь будил во мне ничем не подкрепленную смелость.
Ну, обнаружат меня… И что? Убьют? Так меня не очень-то пугает перспектива смерти. Что мне терять? Мужика, который даже не вспомнил про мой день рождения? Глупо хихикнув, я таки подошла к мольберту.
– Ты еще здесь? – прогромыхало за спиной. Я замерла, вытянувшись по струночке, как змея перед заклинателем змей. Но все испортила, опять хихикнув. Разве не смешно, что с этого вопроса начинались буквально все наши разговоры? Я же сто раз, не меньше, говорила, что никуда не уеду, пока вопрос со стройкой не сдвинется с мертвой точки.
– Как видишь! – дурашливо поклонилась я. Слишком резко, чтобы меня тут же не качнуло. – Упс…
– Отвратительно пьяная… – бесстрастно констатировал Сильвестров.
– Да ладно тебе! – обиделась, вызывающе надув губы, что, конечно же, только доказывало правоту его слов. – У меня ДР. Выпили немного вина. Забыл, как сам нажрался?
