– Угадала, он служил начальником местной таможни. Испания находится в двадцати километрах, если идти напрямую через горы, и много лет назад в Арле работал пункт досмотра и пропуска разных товаров.
Вторая дверь с таким же необычным замком, что и входная переходила в длинный узкий коридор. Пахнуло запахом старой мебели. Воздух был холодный и немного влажный. Надя вспомнила его, он исходил от бумаги с романтическими стихами, которые Жильбер писал для неё и передал потом в Перпиньяне.
Кухня находилась справа от входа и состояла из старинного буфета с посудой тех же времен, что и четыре стула с добротным столом. Несмотря на современную экипировку с посудомоечной машиной, и другой техникой, она оставляла впечатление присутствия пожилых людей, а изящные белые кружевные занавески, закрывавшие два окна и дверь, с недостающим кусочком стекла, дополняли это ощущение.
– А это память от бабушки? – Поинтересовалась Надежда, рассматривая кружева, – ручная работа!
– Да, это так. Мне дорога память семьи, я родился в этом доме.
Он открыл буфет и достал большую коробку со столовым серебром, произнеся с гордостью:
– Наша семейная реликвия. Дом набит подобными вещами.
– Красиво, люблю предметы старины, – ответила Надя, – меня всегда привлекала история. Вот теперь знаю, как жили французы в прошлом веке.
Он беспокойно заглянул в глаза девушки и спросил тревожно:
– Тебе нравится дом? Мы поженимся, и я напишу на тебя, мало ли что может случиться, а так, буду спокоен.
Надя немного растерялась, опустив взгляд и, боясь обидеть его, сказала с улыбкой:
– Здесь симпатично, но, кажется, сейчас выйдут твои родственники, чтобы со мной познакомиться.
Жильбер взял её руку и, нежно поцеловав, произнёс:
– У меня были мысли продать дом и переехать в Канаду, но решил доживать здесь, в тепле и комфорте. Ты увидишь, какая в этих горах замечательная природа и нет холодов, особенно сейчас с изменением климата. В детстве были снега иногда по пояс, а теперь вообще не бывает, возможно, через месяц зацветёт мимоза, что растёт здесь повсюду. Декабрь, а на улице плюс двенадцать и яркое солнце. Пойдем смотреть дальше, моя милая!
В душе Надя была удивлена контрастом между обстановкой дома, с её тихой стариной и сентиментальностью жилища и сущностью натуры мужчины, который казался таким современным, модным, даже немного бравурным.
Напротив кухни находился зал. В нём была современная мебель, состоящая из коричневого кожаного дивана и кресла, низкого стеклянного столика, деревянной стойки бара с бокалами и чёрной ковбойской шляпой сверху.
У девушки немного поднялось настроение, и она воскликнула:
– Знаменитая шляпа! Надо сфотографировать тебя в ней.
Жильбер гордо напыжился и ответил:
– Я согласен, у меня есть даже видеокамера. А как тебе мой кинотеатр?
Большой экран телевизора, стерео колонки и тумбочка с дисками настраивала на отдых, а подборка музыки указывала на его вкусы.
Надя взяла в руки несколько дисков и сказала:
– Так ты любишь рок.
– Не только, – ответил Жильбер, – вот, например, коллекционные диски с записями песен Франсиса Кабреля и один из них мой подарок тебе.
– Спасибо, ты мне присылал его песни, обожаю Франсиса! Особенно «Я люблю её до последнего вздоха», с этой песней пришла моя любовь к тебе.
Девушка нежно обняла спутника, а он ответил горячим поцелуем.
Надя улыбнулась и сказала:
– Мы так долго будем осматривать дом, пойдём дальше.
