Пройдя вдоль коридора с ножной швейной машинкой бабушки и, дверью в ванную, Жильбер повёл девушку в следующую комнату.
– А это моя спальня, – произнёс он, беспокойно заглядывая в глаза, стараясь понять, впечатления девушки.
Надя увидела большую старинную кровать, рядом такой же шкаф прошлого столетия со стойким музейным запахом. Чувствовалось, что владелец пытался осовременить комнату постерами с изображением рок певцов, коллекциями музыкальных дисков и двумя большими флагами американских штатов на стенах, немного ему это удалось. Флаги помогали скрыть старенькие обои на стенах и сглаживали впечатление от тяжёлых бордовых штор, хотя все окна были снабжены современными роль ставнями.
– Твоя комната напротив и там есть дверь с выходом на балкон, а под ними, как раз находится гараж. Только будь осторожна, замок на двери старый, не сломай его, хорошо?
Когда Надя вошла, она попала в картинную галерею с портретами умерших родственников.
Посередине, над кроватью прошлого века и висевшим с боку, одиноким бордовым пологом с претензией на королевское ложе, в цвет прозрачным шторам, висел портрет бравого мужчины во французском берете. Немного ниже, находился другой портрет, чуть поменьше с молодой, стройной и мечтательной женщиной в украшениях из голубых самоцветов в открытом розовом платье. Она беспечно улыбалась. Справа на прикроватной тумбочке с выгнутыми ножками и медным светильником в форме ангела со сложенными ладонями в молитвенном порыве, стояла большая картина, с изображением пожилой добродушной женщины в белом чепце.
– Это твоя бабушка? – Спросила Надежда, стараясь придать бодрость голосу, хотя, уже некоторый страх поселился в душе.
– Да, а вверху отец матери – башмачник, как и я, и ниже её портрет. Слева на столике дед по линии отца, это он работал на таможне.
Напротив, в углу стояла узкая деревянная кровать с высокими изогнутыми спинками.
– А кто здесь спал? – Поинтересовалась девушка.
– Моя мать. Отец был довольно суровым и очень религиозным человеком. Родители не слишком ладили, да и у матери были психологические проблемы. Она очень любила одного испанца до замужества, но семья воспротивилась этому союзу.
Как и в спальне Жильбера здесь тоже висели флаги, один белый с большим алым крестом тамплиеров, а два других отображали американские штаты.
Ещё более густой запах старой мебели из прошлого века висел в воздухе, казалось, что здесь никто не жил лет пятьдесят. Впечатлительная девушка, вспомнив рассказ Жильбера о тяжёлой смерти отца от рака, загрустила и сказала, удивляясь своей смелости:
– Ты знаешь, я не смогу тут спать, буду думать, что твоя бывшая жена находится рядом.
– Она никогда не спала здесь, – с напором произнёс Жильбер, – так как, много лет назад во время автомобильной аварии, у неё была травма позвоночника, и она пользовалась особой складной кроватью в зале. Если захочешь, я буду рядом с тобой.
Надя вздохнула и прошла к высокому стулу, верх которого украшали необычные завитки. Она переложила на столик, сидящего на нём потрёпанного медведя со словами:
– Это уже третий медведь по счету, ты коллекционируешь? Или это память от любимых женщин?
Девушка поставила на стул сумку, которую так и носила сама по дому, несмотря на то, что та оттягивала ей руку.
– Не обижай моего любимого друга! – Воскликнул неожиданно Жильбер, надув по-детски губы. Он ласково взял его в руки.
