Страшный суд. Пять рек жизни. Бог Х (сборник) - страница 61

вы? – удивлялась Манька – по странному совпадению – отвечал Ломоносов – Ломоносов все делал правильно – в гардеробе он щедро раздал чаевые и цветы – не везти же мне их домой? – отшучивался он, весело шлепая себя по жирным ляжкам – Ломоносов по-своему тоже покоритель мира – но только решительно имманентный – из-под Винницы – куда они с Сисиным ездили кушать вишни – поздравляю! – сказал Сисин – Женька! – обрадовался пьяный Ломоносов – поехали допивать – есть хата – Ломоносов осторожно приобнял его – Сисин почувствовал у него под пальто толстую бутылку шампанского – «огнетушитель» – он был, наверное, слишком гордым для России, бедный Сисин – я живу в этой стране на самой грани, на самом краешке, говорил он Жукову, прославившись – если что-нибудь минимально неприятное снова произойдет, придется покидать – они вошли в «Куполь» – возьмите себя в руки – сказали три издательницы хором – ВП купили в тринадцати странах – невероятный успех! – они вгляделись в Сисина – Господи! – подумал Сисин – значит, ты в самом деле есть – они продолжали галдеть – заказали шампанское – они не знали, что сообщили о смерти юманитэ – Сисин подошел к своей машине – Манька, покрутившись на месте, понимая, что сделает ошибку, если пойдет с Ломоносовым дальше, вдруг направилась к нему – стояла и глупо улыбалась – это означало: подбрось меня – а подбрось меня означало: давай потрахаемся – это было уж слишком по-блядски – Сисин ценил женскую верность и имел ее у себя дома в неограниченном количестве – он знал, что ему гарантирована верность, как праведному христианину – вечность – будешь извиняться? – спросил Сисин – вообще он плохо помнил, что спросил и что она ответила – но что-то она ответила, по-прежнему глупо улыбаясь – она даже, кажется, хотела взять его за руку – ну, Сисин, миленький – сказала Манька – ну чего ты? тебя вообще не должно было быть.

Бурная северокавказская растительность по русским меркам была явно излишней – правда, я пушистая? – меня называют пушистик – называй меня пушистик – пушистик, несмело вымолвил Сисин – пошла ты на хуй! – он сел в машину и уехал, бешено переживая – он видел, как она потопала по темному тротуару в сапогах, неся в руке пластмассовую сумку с маленькими вечерними туфлями – подошел ли к ней через минуту Ломоносов? – трахались ли они в ту ночь? – Манька все отрицала – между ними установились спортивные отношения – но Сисин удачно использовал свои сказки для ее кончания с тем, чтобы создавать некоторые туманности – они нужны были ему на случай, если Манька с кем-то трахается, чтобы не слишком больно вышло – создать систему обороны на случай провала – все равно получалось больно – Сисин дал слово не звонить больше никогда – ее мытые волосы в самом деле были пушистыми, но стоило им зажирниться, как было видно, что их немало повылезло – почему? – из-за нервов – все это, объединившись, тормознуло Сисина – почему он настойчиво к этому возвращается? – ну, была любовница, ну, вероломная, ну, блядь – зачем лезть в бутылку? – а он полез! – вас задевает, что я голосую за коммунистов? – спросила Фортуната – итальянские коммунисты всегда были сами по себе – уклончиво ответил Сисин – Маркс родился слишком рано – сказал Туро – человечество должно подрасти и созреть, чтобы понять его идеи – он человек XXI века – кацо! Мадонна миа! – Фредерик зашел в булочную погреться – под ногами была грязь – из опилок – земли – прочей срани – свиньи – думал Фредерик – не умеют работать – умеют только гадить – никогда больше не приеду – она позвонила ему на следующий день – с извинениями – Сисин решил простить Маньку с особыми почестями – он подстригся наголо, надел лучший костюм, вставил в глаз монокль и купил арбуз – для процедуры прощения он прихватил с собой Никифора – они вошли в ее полутемную квартирку – ты чего это? – обомлела Манька, взглянув на него – не обращай внимания – небрежно сказал Сисин, снимая лайковые перчатки – это