Для таких, как он, существует проверенный поколениями способ. Многие следователи и оперативники проводят свободное время на вскрытиях до тех пор, пока трупы не становятся для них чем-то привычным.
Я предлагала Нику, но он почему-то отказывается. Полагаю, всё дело в том, что его карьере этот страх не мешает. В противном случае ассистировал бы мне по несколько раз на дню.
Так складывается, что встретиться вечером у нас не выходит. Сначала я пользуюсь выдавшейся возможностью заглянуть в архив – забыть, зачем я вообще сюда приехала, не выходит. А после – уже ночью, приходится в составе следственной группы отправиться на вызов. Массовая драка с применением огнестрельного оружия.
Положа руку на сердце – мне больше нравится работать с летальными исходами, чем проводить судебно-медицинские экспертизы пострадавших. Особенно, когда они в стельку пьяны.
Желание «добить» – колоссальное.
– А ты прямо этими руками в трупах ковыряешься? – идиот с разбитой башкой обдает мое лицо мерзким запахом и парами алкоголя. – Если да, то не надо трогать меня. Занесешь ещё грязь какую-нибудь… – икает.
Есть несколько способов убить человека и остаться безнаказанным. Я разом их все вспоминаю.
– Если ты сейчас не заткнешься, то завтра я в тебе ковыряться буду. Максимально оскверню твое бренное тело.
Опер Рома, стоя за моей спиной, хмыкает.
– Подтверждаю, ночью в камере с тобой всякое может случиться.
Пьянь бледнеет.
– Гражданин начальник, какая камера? – хватается за только что перевязанную голову. – Я вот… При смерти. Меня в больницу надо…
Каждый раз диву даюсь, куда так быстро девается бравада и «отменное» чувство юмора?
– Ром, можешь забирать. Я с ним закончила, – отзываюсь.
Освободившись, нахожу в сумочке телефон. Никита звонил несколько раз. И писал…
«Жду тебя у себя – гласит его последнее сообщение. – Уверен, ты будешь смелой девочкой и не побоишься остаться у меня с ночевкой».
Ещё до того, как Никита успевает меня разбудить, я приоткрываю глаза и обвожу взглядом просторную спальню, обставленную в скандинавском стиле. Непривычно. Когда я в последний раз спала вне дома? Дежурства не в счет.
Кому-то я могу показаться параноиком, но меня с детства учили ставить на первое место свои желания, интересы и комфорт.
Если бы не Никита, я вообще бы навряд ли смогла уснуть.
Никита…
Неужели я действительно приехала к нему? Даже не верится.
Будем считать: ночью от усталости у меня случилось помутнение рассудка.
«Все нормальные пары ночуют друг у друга, – в памяти всплывают скудные познания о нормальных парах. – Тебе ведь нравится находиться рядом с ним?»
Мне пора бы принять наличие у себя трепетных чувств в его адрес, но что-то мешает. Присутствует внутренний блок, который я списываю на эмоциональную сдержанность и интровертность, присущие мне с детства.
Как утверждала моя коллега с прошлого места работы: таким людям, как я, стоит выходить замуж в раннем возрасте, дескать, есть шанс, что по наивности получится закрыть глаза на недостатки партнера.
Сомнительное утверждение.
В юности я была ещё более дотошной, требовательной и, что греха таить – противной.
Но с Никитой всё как-то иначе сложилось. Порой он и выводит меня из себя, и всё же раздражение быстро проходит… Хотелось бы знать, с чем это связано?
Поняв, что хотя бы в пять утра я не хочу грузиться, переворачиваюсь на другой бок и, устроившись поудобнее, прижимаюсь лбом к его теплому плечу. Ник, не открывая глаз, обнимает меня.
