– Почему ты такая бесячая, а? – наклонившись, рычит мне в губы. – Неужели не понимаешь: я не стану долго возиться с тобой. Ты никто. Просто возьму и…
Договорить он не успевает.
Ему становится больно.
Я, возможно, и небольшого роста, и слабее его в десятки раз, но болевые точки мужчин знаю отлично.
Пока он увлечен запугиванием меня, резко опускаю руку и с силой обхватываю его пах. Крепко впиваюсь пальцами в его внушительную эрекцию.
«С ума сойти! Даже здесь возбудился?» – мелькает в голове неуместная мысль, но тут же меркнет.
Бедняжка даже бледнеет и вытягивается по струнке.
Сдавливаю несколько секунд и отпускаю.
– Если ещё раз решишь меня запугать, приведу твою ценность в нерабочее состояние, – произношу с показным равнодушием. – Ты даже пикнуть не успеешь.
– Мелкая дрянь, – цедит, отшатываясь от меня. Согнувшись, проверяет целостность своего хозяйства. – Ты пожалеешь....
– Мне плевать. Жена твоя жалеть будет. Или не будет, если у вас соседи симпатичные есть.
Незаметно переведя дух, отталкиваюсь от стола. Поднимаю с пола рабочий халат. Только сейчас понимаю, насколько учащенно ухает сердце.
Ладно этому козлу больно, а я то чего?
– Я тебя трахну. И очень скоро, – выдает холодно.
Подняв голову, напарываюсь на его недобрый сощуренный взгляд.
Честно? Немного не по себе становится.
Но отреагировать я не успеваю, потому что в следующее мгновение в секционный зал входит Никита.
– Что здесь происходит?
– Только тебя здесь не хватало. Загляни попозже. Мы сейчас заняты, -Ястребов находится быстрее, чем я.
Смерив Никиту презрительным взглядом, как ни в чем не бывало принимается приводить в порядок свой внешний вид: вправляет выбившиеся после нашего маленького спектакля края рубашки в брюки, одергивает манжеты и стряхивает с них невидимые пылинки. Каждое движение нарочито медленное и вальяжное. Он ведет себя так, чтобы у Кузнецова не осталось никаких вопросов относительно нашего времяпрепровождения.
– Что ты сказал? – Ник хмурится, будто не расслышал сказанного. – В край, урод, обнаглел.
Детский сад. Разве не так?
Я не знаю, что произошло в прошлом, но нужно быть совсем деревянной, чтобы не почувствовать их взаимную неприязнь.
Чувствую себя девицей, которую старшеклассники не поделили. Признаться, так себе ощущения.
Раньше я злилась на деда, дескать, он не позволял мне жить обычной подростковой жизнью. Была вынуждена повсюду таскаться в сопровождении охраны, пусть и незаметной для глаза простых обывателей, но способной убрать нежелательный объект даже без физического контакта.
А вот сейчас я понимаю – это было к лучшему. Нестабильная подростковая психика не пережила бы подобного накала страстей.
– Сейчас мы на моей территории! Пошел вон! – поняв, что Ястребов не проникся, Ник теряет контроль. – Выметайся!
В порыве злости пинает мусорное ведро, отчего его содержимое рассыпается по полу, приводя меня в ужас. Волна колючих мурашек пробегает по спине, устремляясь к загривку. Я невольно ощетиниваюсь.
Ничего особенного, просто я испытываю физический дискомфорт, если на моей территории начинает твориться хаос. Идеальный порядок помогает мне сосредоточиться, в противном случае я постоянно отвлекаюсь на раздражающий фактор.
– Так, успокоились, – проговариваю с обманчивым спокойствием, когда эти двое чуть ли не набрасываются друг на друга. – Либо проваливайте отсюда. Оба. И где-то там устраивайте птичьи бои, – указываю рукой на выход.
