Читать онлайн Артур Томсон - Стратегия осознанности

Человеческое познание начинается с пяти основных органов чувств: зрения, слуха, обоняния, вкуса и осязания. Это фундаментальные каналы, через которые мы получаем информацию о мире. Однако восприятие не является объективным отражением реальности – оно проходит через фильтры биологических особенностей, когнитивных процессов и культурного фона.

Зрение: доминирующий источник информации

Зрение играет главную роль в восприятии большинства людей. Мы можем отличать невероятное количество оттенков цвета, замечаем движение, формы, глубину и текстуру объектов. Но даже здесь восприятие может быть обманчивым, замечаем движение, формы, глубину и текстуру объектов. Но даже здесь восприятие может быть обманчивым.

Кроме того, разные культуры воспринимают цвета по-разному.

Представь себе западного туриста, гуляющего по оживленным улочкам Пекина. Он замечает магазин свадебных платьев, витрина которого сверкает ослепительно белыми нарядами. «Ах, как красиво!» – думает он, представляя счастливую невесту в этом символе чистоты и радости.

Но стоит ему свернуть за угол, как перед глазами предстаёт совсем иная сцена: белые одежды, но уже не на счастливой невесте, а на процессии людей с печальными лицами, несущих благовония и бумажные подношения. Это похоронная церемония. Турист озадачен: почему цвет, который в его культуре ассоциируется с началом новой жизни, здесь связан с прощанием с ней?

Тем временем, местный житель, наблюдая за витриной с белоснежными свадебными нарядами, испытывает схожее чувство смятения. Для него белый – это цвет траура, символ ухода в иной мир. Внутренний диссонанс возникает мгновенно: «Почему не красный? Красный – цвет счастья, удачи! Именно в красном невеста сияет на свадьбе!»

Так одно и то же зрительное восприятие – белый цвет – рождает совершенно противоположные эмоции у людей, выросших в разных культурах. Для одних – начало, для других – конец. Одна и та же реальность, но увиденная через призму разных традиций, наполняется совершенно разными смыслами.

Мы привыкли думать, что видим мир таким, какой он есть. Но если даже цвета – казалось бы, простейшие зрительные образы – могут восприниматься столь различно, значит, само восприятие реальности не является чем-то фиксированным. Оно подвижно, пластично, зависит от наших убеждений, культурных кодов и внутреннего состояния. А если так, то можно ли сознательно направлять этот процесс? Может ли человек выбирать тот вариант реальности, который соответствует его внутренним стремлениям?

Об этом мы поговорим в следующих книгах.

А сейчас давайте вернемся к пониманию того, как устроен этот мир. Следующее чувство, которое помогает нам воспринимать окружающую реальность, – это слух.

Слух: восприятие звуковой картины мира

Слух – это способность воспринимать вибрации воздуха, превращая их в звуковые образы. Но даже здесь восприятие субъективно и зависит от культурного контекста.

Музыка – это язык эмоций, но, как и любой язык, она кодирована в рамках культуры. То, что ласкает слух одного человека, может стать настоящим испытанием для другого.

Представьте себе европейца, впервые оказавшегося на улице Ханоя, где звучит традиционная вьетнамская музыка. Тонкие, звенящие переливы đàn tranh, высокий, пронзительный голос певицы, тянущий протяжные ноты с резкими перепадами интонаций – для его слуха все это складывается в странный, даже беспокойный узор звуков. Он пытается вслушаться, понять ритм, но мелодия кажется хаотичной, неуловимой. В какой-то момент он ловит себя на мысли, что это для него не музыка, а случайный набор звуков, вызывающий скорее напряжение, чем удовольствие.

Но рядом с ним стоит вьетнамец, с закрытыми глазами погруженный в звучащую мелодию. Для него в этих звуках – глубина и красота, истории любви и расставания, печали и радости. Он чувствует каждую интонацию, каждое вибрирующее колебание голоса певицы, которые для европейца так и остались загадочным шумом.

А теперь перенесемся в Вену, в зал, где звучит «Времена года» Антонио Вивальди. Легкие, стремительные пассажи Весны, напряженные скерцо Лета, торжественные звуки Осени и тревожный холод Зимы – европейский слушатель мгновенно погружается в эту музыку. Он чувствует свежий весенний ветер, летний зной, осенний сбор урожая и зимнюю стужу. Все это кажется ему естественным, мелодичным, даже живописным. Музыка передает эмоции и картины так ясно, что, кажется, можно закрыть глаза и увидеть смену времен года.

Но рядом сидит вьетнамец, впервые слушающий эту музыку. Он пытается ухватить смысл, но его ухо не привыкло к такой стройности. Где те живые интонационные перепады, где тот голос, что вибрирует, передавая эмоции напрямую? Где узнаваемые традиционные мотивы? Для него музыка Вивальди кажется ровной, слишком упорядоченной, почти механической. Через несколько минут он начинает ощущать усталость – как если бы слушал речь на незнакомом языке, где слова звучат красиво, но смысл их не непонятен.

Так одно и то же произведение может быть музыкой для одного человека и беспорядочным набором звуков для другого. Это не вопрос объективного качества, а вопрос того, какие культурные коды в нас заложены с детства. Музыка – это не просто звуки, это опыт, история, привычка. И в этом ее удивительное свойство – она способна переносить нас в чужие миры, но не всегда так, как мы этого ожидаем.

Запахи напрямую связаны с памятью и эмоциями. Исследования показали, что запахи активируют лимбическую систему – область мозга, отвечающую за воспоминания и эмоции. Это объясняет, почему определенный аромат может мгновенно вернуть нас в детство или напомнить о давно забытых событиях.

Для жителя Юго-Восточной Азии аромат дуриана – это предвкушение удовольствия. Когда на рынке вскрывают его колючую кожуру, воздух наполняется густым, сладким запахом с легкой ноткой карамели и тропических фруктов. У местных жителей это вызывает мгновенный аппетит: кто-то уже мысленно представляет, как ложечкой вынимает нежную, маслянистую мякоть, кто-то вспоминает детство, когда родители угощали его кусочком этого райского плода.

Но вот турист из Европы, впервые оказавшийся на азиатском рынке, замирает. В нос ударяет нечто резкое, чуждое – смесь тухлого лука, скисшего молока и канализационного запаха. Глаза широко раскрываются в недоумении: «Кто-то уронил корзину с испорченными продуктами?» Он с ужасом замечает, что люди вокруг не только не отворачиваются, а, напротив, с удовольствием вдыхают этот запах, выбирая самые спелые плоды.

Так запахи, как и вкусы, существуют не сами по себе – они вплетены в культурный контекст. То, что для одного человека является наслаждением, для другого – испытанием. И порой за первым слоем отторжения может скрываться целый новый мир ощущений.