– «Мамку»… залюбим до отвала. Заплюем птичку…
– Вперед, найдите и залюбите «мамочку» до истошного счастливого визга!
Охрана, отшвырнув автоматы, ломанулась по коридору.
– Классная у нас птичка, да? – запрыгал дальше гражданин России Виктор Николаевич Семиоков, опираясь на плечо гражданина Карамышева.
– И ты так можешь? – опасливо спросил капитан.
– Ну, я и похлеще могу.
– Чего же ты, коршун, не завалил того, кто зад тебе распорол?
– Лучше тебе этого не знать, капитан. Поживи еще…
– А я так смог бы? Скрытые резервы, а?
– Возможно… Натка просканировала бы интегратором и как вздрючила бы тебе эти резервы. Сам откажешься.
У самой машины Алк вдруг сгреб капитана за грудки:
– А кто гибоном меня обзывал?
– Гибоном? – сжался полицейский Карамышев. – Боже меня упаси, всё перепутали, это я гибон от гибона и мамка моя… русская.
Натка расхохоталась.
– Ты шпионить за нами вздумал?
– Но не корысти ради, заставили, мамой клянусь.
– Алк, не оставлять же его тут. Пусть везет на своем «откатном» бегемоте… Вот увидишь, он на Кольский запросится.
– Бегемоте? – возмутился капитан. – Продвинутую модель «лексуса»…
– С рычащим бензиновым движком. Фу, какая гадость! – сморщила нос Натка.
У подъезда девушка спросила:
– Алк, ну что с этим Карамышевым делать? Дима, забудь о нас. Тебе же лучше будет. Щелкну тебя в лобешник, и ты, насвистывая, беззаботно покатишь к своей женщине.
– Ну да. После знакомства с тобой еще долго все женщины будут не в лом. Какая женщина?! – заорал. – Ищейки генерала пересадят в свой «инфинити» и… так меня засношают.
– Вот видишь, ты им все и выложишь. Уколят гадость и… запоешь пташкой.
– Девочка, пташка – это ты. Генерал требует результат. То, что вы кантуетесь в этом доме, он и без меня знает. Его мучает вопрос: почему Натка не стала с ними сотрудничать? Как я ему отвечу, если память отшибут? Сейчас все помешались на новейших технологиях, чужие технологии – тотальная слежка за каждым, зомбирование сознания в угоду вставших над миром психопатов с идеей мирового владычества и вечной моложавости. Им даже стареть уже не в тему, имея приворованные авантюрами миллиарды.
– Натка, – вяло молвил Алк, – капитан прав. Лишнее он не наговорит, потому что лишнее ему неизвестно. Оставь в покое Карамышева. Дмитрий, вы не живете, а мытаритесь. Кто виноват? – толкнул полицейского.
– Виновата порочная мировая система, которая поглощает и Россию. Несколько психически нездоровых людей, помешанные на прибыли, которая служит как самоцель, одурманенные идеей мирового правительства и всемирным господством, захватили плацдармы и военные технологии. И при этом им, конечно, умирать не хочется…
– О, да он продвинутый сыскарь, – повернулся Алк к Натке. – Нет, пусть помнит… И мы его не забудем. Теперь скажи, полицейский страж, почему люди терпят эту порочную мировую систему?
– Сила. Силу не каждому дано преодолеть. Страдание и алчность подрывают устои мира.
– А вы не думаете о том, что кому-то там… свыше… надоест до тошноты ваша система, которую допустили люди? И всепожирающий огонь может прекратить ваше существование. И на пепелище очищения будет посеян другой человек, потому что вы не справились со своими параноиками.
– Я думал, – покривил губами «сыскарь» и с предрешенным унынием добавил: – Да, мы не справились, порочная система захватила мир. Кто-то уповает на Второе пришествие Иисуса – я не уповаю.
