Читать онлайн Станислав Востоков - Стражи беспорядка (сборник)

В Москве, недалеко от Большой Никитской, как раз за Московской консерваторией, лежит короткий кривой Гимназический переулок. Его почти целиком занимает бывшая мужская гимназия с портретами древних ученых между окон. Заглянем в одно из них, хотя бы вон в то, между Архимедом и Пифагором.

Мы увидим просторный класс с высоким потолком, какие могли себе позволить только дореволюционные здания. Внутренние стены тоже украшают портреты. Сердитый Толстой с крепким лбом и тяжелой бородой, Пушкин с веселыми бакенбардами и Лермонтов с печальным мотыльком усов говорят о том, что мы в кабинете русского языка.

У доски стоит учительница в вязаной серой кофточке поверх зеленого платья. У этой женщины такие рыжие волосы, каких не бывает в ее возрасте. Увы, Ася Бениаминовна красит седеющие волосы «Лореалем».

Ася Бениаминовна всеми силами старается привить детям любовь к книге, но при этом творения современных писателей она к литературе не относит. Нынешних авторов она называет «виртуальными писателями», намекая на то, что они пишут книги даже не на пишущей машинке, а на компьютере. Ася Бениаминовна принадлежит к людям, которые полагают, что великое произведение можно написать только гусиным пером и чернилами. Но больше всего Ася Бениаминовна ненавидит фантастику.

– Уж лучше бы вы Шолохова читали! – кричит она, поймав какого-нибудь ученика за книгой Пратчетта, Роулинг или Мидаса Сергеева.

Ася Бениаминовна считает, что хотя Шолохов, по причине пишущей машинки, и не является настоящим писателем, он все же лучше современных фантастов.

А теперь обратим внимание на долговязую девочку в джинсовке за третьей партой у стены. Не боясь разоблачения, она погрузилась в книгу Сергеева «Белые лучи». Обычно, читая книги на уроках, Ира Шмель соблюдала осторожность и не забывала посматривать одним глазом на учительницу. Но сегодня она слишком увлеклась. Прервав объяснение, Ася Бениаминовна подкралась к Ире и выхватила из ее рук книгу.

– Так! – учительница посмотрела на обложку. – Читаем на уроке фантастику?

Слово «фантастика» она произнесла с тем выражением, с каким произносят слово «помойка».

Длинная Ира Шмель поднялась с места и пригнула голову, словно собиралась боднуть учительницу в живот.

Нетрудно заметить, что эта тринадцатилетняя девочка обладает не только странной фамилией, но и вызывающей внешностью. Светлые волосы подстрижены коротко, как у солдата. Под левым глазом тянется свежая царапина – добавление к трем старым. Ни серёжек в ушах Иры, ни колец на ее пальцах никто никогда не видел. Юбкам и платьям она предпочитает мужской джинсовый костюм. Вместо туфелек или сапожек на ее ногах всегда одни и те же крепкие ботинки на толстой каучуковой подошве. Неудивительно, что незнакомые люди обычно принимают ее за мальчика. Характер Иры соответствует ее облику. Когда она только явилась на свет в знаменитом московском роддоме Грауэрмана, старая акушерка тут же ее шлепнула, как шлепают всякого младенца, чтобы он закричал и прочистил легкие. Но Ира даже не раскрыла рта. Она так сердито зыркнула на акушерку, что та сразу поняла: с этой девочкой шутки плохи. Однако Ася Бениаминовна после тридцати лет работы в школе не побоялась бы войти даже в камеру к серийным убийцам.

– Что же, иного выхода нет, – вернувшись к учительскому столу, она сунула книгу в ящик и заперла его на ключ. – Если б это был хотя бы Куприн, – она поморщилась, – или хотя бы Бунин, – она поморщилась еще сильнее, – я бы тебя простила. Но читать фантастику… – учительница скривила рот. – Книгу я отдам только твоим родителям. А заодно мы с ними побеседуем о твоем поведении.

На загорелом лице Иры появилось презрительное выражение. Ася Бениаминовна была добрым человеком, но свой предмет считала священным и небрежения к нему не терпела. Она взяла пластиковую указку, сверкавшую в лучах солнца, как сосулька, и хлопнула по ладони.

– Ну что ж, прошу к доске. Ты у нас девочка начитанная. Значит, тебе нетрудно будет объяснить правила написания сложносочиненных предложений.

Из школьных дверей Ира вышла злая. В дополнение к отнятой книге и приказу привести родителей она получила тройку по русскому. А если бы сидевший на первой парте Макс Антохин не подсказал, была бы вообще пара.

Ира напялила на голову длинноухую желтую шапку, похожую на шлем летчика времен Второй мировой, и спустилась с крыльца.

Бывшую мужскую гимназию можно было покинуть двумя путями: пройти мимо консерватории с бронзовым памятником Чайковскому к троллейбусной остановке. Либо пробраться к автобусу через длинную автостоянку позади школы. Обычно Ира пользовалась первым путем, с Чайковским. Но сейчас, вынув из кармана бублик резинового эспандера, она двинулась к гаражам.

«Наивный человек Ася, – думала Ира, вымещая злость на „бублике“. – Я не дурак звать родителей в школу, когда такую же книгу можно за пару стольников купить в магазине! Ничего не понимают учителя в психологии подростков!»

Надо заметить, Ира часто в мыслях называла себя в мужском роде. Она вообще иногда жалела, что родилась девочкой. Но если ее путали с мальчиком, почему-то обижалась. Причины подобной странности, вероятно, надо искать в глубинах психики. Но автор ничего в этом не понимает. Он вообще боится психологов. Да и как не бояться людей, которые могут в минуту вывернуть тебя наизнанку и показать в тебе такое, чего ты даже и не подозревал!

Завернув за угол школы, Ира поднялась по трем растрескавшимся от времени ступенькам, нырнула в калитку с ржавой арочкой и быстрым шагом двинулась между мрачных железных стен. Место это было неприятное. Ни старика-сторожа, любителя поболтать и погонять чаи, ни разномордых собак, которых всегда встретишь на таких стоянках, тут никогда не водилось. Зато накачанные алкоголем личности с выбившимися из штанов рубахами и грязными коленями встречались регулярно. Иногда они даже лежали среди гаражей по трое, совершенно перекрывая проход и заставляя учеников искать обходные пути. Помимо винного духа на стоянке витал другой, еще менее приятный запах, который ест глаза и бьет в нос. Нет, если бы не крайняя нужда, Ира сюда бы не сунулась. Узкие проходы и тупики между бесконечными рядами гаражей скручивались в самый запутанный лабиринт. И было бы неудивительно однажды и в самом деле встретить здесь Минотавра.

Неожиданно, протискиваясь в очередной проход, Ира услышала шум драки. Она осторожно выглянула из-за угла и увидела, что на залитой мутными лужами дорожке двоечники из ее класса, беловолосый Мешков и брюнет Коренев, бьют Макса Антохина. Если вы видели портрет Пушкина в детстве, вам будет нетрудно представить себе Антохина. Стоит только надеть на юного Пушкина очки, припудрить его, чтобы высветлить кожу, и Макс Антохин готов. Маленький отличник молча летал меж кулаками одноклассников. А те, нанося своей жертве оплеухи и подзатыльники, вели издевательский разговор, касающийся его слабых физических данных.

Ира в таких случаях долго не думала. Пихнув эспандер в карман, она сбросила с плеч рюкзак, перехватила его за лямки и выскочила из-за угла.

Теперь многие родители жалуются на то, что у детей тяжелые рюкзаки. И верно, чего только в них не понапихано! Тут и пяток учебников с тетрадями, и сменная обувь, и пенал с ручками и карандашами, и словари для работы на уроке иностранного языка, и калькулятор для алгебры, и спортивная форма, и много еще всякого. Но теперь тяжесть рюкзака Ире очень пригодилась. Получив необходимый размах, все вышеперечисленное обрушилось на снежную башку Мешкова. Вскрикнув «Ё-о-о!» и обхватив ладонями голову, он отлетел к зазвеневшему, словно колокол, гаражу. Затем рюкзак со своим нелегким содержимым направился к плечу Коренева. Тот не устоял и с плеском пал в неприятную желтую лужу. С перекошенным от злобы лицом он попытался встать, но новый удар вновь усадил его на дно неглубокого, но гадкого водоема.

Тут Антохин вскрикнул:

– Сзади!

Ира тренированным движением пригнулась. Над нею, словно обожравшийся учебниками альбатрос, мелькнул рюкзак Мешкова.

– Тебе мало, Мешок? – спросила Ира и протаранила живот одноклассника головой.

Мешков выпучил глаза, выдохнул сразу весь воздух, какой в нем был, и стек на землю. Больше хулиганы восстановить свой авторитет не пытались. Они лишь по-собачьи поскуливали.

– Еще увижу, что к кому-нибудь из класса пристаете, прибью…

Ира напялила рюкзак на плечи и пихнула Антохина в узкую спину.

– Пошли.

– Ты бы в какую-нибудь секцию что ли записался, – сказала Ира, когда они с Максом выбрели из вонючих гаражей к свежей остановке. – Тебя же эти обезьяны до конца школы полировать будут.

– Секция мне не поможет, бамблби,[1] – ответил Антохин, вынимая из кармана круглые очки, предусмотрительно спрятанные перед дракой. – Ай эм[2] интеллигент. А интеллигент не может ударить человека.

Надо сказать, Макс имел уникальный лингвистический талант. Кроме родного, он знал пять или шесть других языков и норовил всунуть в разговор иностранное словцо, считая, что это очень забавно.

Ира стряхнула с куртки прилипший кленовый лист, похожий на горчичник.

– Ты дурак! – она всегда говорила напрямик. – Сейчас, парень, такая жизнь, что за тебя никто не заступится. Каждый сам за себя.

– Но ведь ты заступилась! – Антохин безуспешно пытался привести в порядок свои кудри, похожие на морскую пену.

Ира прищурилась.

– А тебе не стыдно, что за тебя женщина заступается?

Антохин вздернул узкие плечи.

– Это раньше было стыдно. А теперь эмансипация.

Не ответив, Ира прыгнула в двери автобуса и села на свое любимое место под надписью «Места для пассажиров с детьми и инвалидов». Пока автобус тащился по пробкам к центру, Ира, чтобы не терять времени, снова принялась за эспандер. Десять нажатий левой рукой, десять правой и снова десять левой… Она смотрела на поток сердито гудящих машин за стеклом и раздумывала: почему мир устроен так несправедливо? Почему сила всегда у всяких Мешковых и Кореневых, а если умный, хороший парень, то непременно дохлятина – ткни пальцем, развалится.

Через десять минут автобус зеленым жуком выполз на Тверскую. Он пробежал мимо Юрия Долгорукого, сидящего на коне с таким мощным крупом, что сзади его можно было принять за корову, и остановился у магазина «Библиофилъ». Это был лучший книжный Москвы, способный похвастать самым широким выбором книг.