– Хорошо, босс. Вы меня успокоили, – облегченно вздохнул коротышка, возвращаясь к прерванному занятию.
Пояс, который он с такой любовь разглядывал, имел в ширину больше десяти сантиметров, был сделан из кожи и окрашен в черный цвет. Через равные промежутки к нему были прикреплены толстые золотые пластины, с нанесенными на них знаками.
– Пожалуй, они потянут на полтора миллиона кредиток, – медленно проговорил он вслух.
– Но ведь вчера был только миллион, – с иронией в голосе напомнил ему Саймон.
– Ну–у, – протянул толстяк. – То было, как вы выразились, босс вчера, а тогда я их не точно оценил.
– Возможно, Хью, но мне также приходит на память одна история, когда ты оценил медные горшки по полмиллиона за штуку. Да к тому же полез с ними на аукцион. После этого журналисты еще долго над тобой потешались. Думаю, ты это хорошо помнишь, – Саймон весело рассмеялся и Джефри подержал его.
Хью, как это обычно бывало в таких случаях, обиженно засопел и спрятал пояса обратно под сидение. Он был уверен, что на этот раз ему в руки попали настоящие сокровища. Босс может шутить сколько угодно, но он никому не отдаст свои пояса.
Разве что по полтора миллиона за каждый. С этими мыслями он расслабился и начал мысленно посчитывать, сколько он заработает на продаже поясов. Сумма получалась внушительной.
«Мне хватит, – мечтательно подумал он, и еще раз принялся в уме подсчитывать стоимость своих сокровищ. – А вы, если вам охота, дальше прячьтесь от полиции. А я продам золото и умою руки. Буду отдыхать с красотками под пальмами на каком–нибудь тропическом острове», – от таких приятных мыслей он еще больше засопел, и прикрыл от удовольствия свои маленькие глазки.
Равнина тем временем понемногу начала меняться, и вскоре снова стали попадаться деревья. Росли они довольно редко и не мешали продвижению вездехода. Когда они проехали еще километров тридцать, Саймон велел остановиться.
– Джефри, дай бинокль, – приказал он, открывая защитный колпак.
Громила молча порылся под приборной доской и протянул ему бинокль. Саймон навел резкость и принялся что–то изучать, находившееся от них на расстояние нескольких километров. Там в небольшой долине возле холмов, размещались чиначи племени Тиарки–Та.
Джессика ничего кроме холмов не видела и решила подождать, что скажет Саймон. Но, так как солнце все время светило ему в глаза, то ничего кроме ругани она не услышала. Наконец Саймон бросил бинокль Джефри и опустился на сидение.
– Трогай, Джефри, – велел он.
Как поняла Джессика, объяснять им он ничего не собирался. Когда вездеход двинулся с места и проехал метров двести, Джефри все же поинтересовался, сколько им еще ехать.
– Километров пять, – ответил Саймон и, немного подумав, добавил: – Чиначи туземцев находятся рядом вон с тем большим холмом.
– «Чиначи»? Это еще что такое? – подозрительно спросил Джефри.
– Так они называют свои палатки, в которых живут.
– Теперь ясно, босс, а то чиначи…
Больше Саймона никто ни о чем не спрашивал, и они молча достигли первого холма. Здесь Саймон велел остановиться и, задрав ствол пулемета к небу, дал длинную очередь.
– Босс, для чего это? – спросил Хью, вытянув свою короткую шею. Он хотел как можно больше увидеть.
– Дал туземцам знак, что я приехал, – Саймон убрал руку с пулемета и велел ехать дальше.
Селение или стоянку туземцев, Джессика увидела сразу, как только вездеход объехал стороной холм. Оно представляло собой большое количество чиначей, расставленных в полном беспорядке. Самих туземцев почти не было видно, но зато Джессика увидела, что из каждого чинача в небо поднимается струйка дыма.
